Здесь много чего интересного! Но оно доступно лишь зарегистрированным. Регистрируйтесь .

Неделя Третья

постапокалипсис
Аватара пользователя
Русберг
Сообщения: 1108
Зарегистрирован: 05 июл 2014, 09:40
Откуда: Смоленск
Поблагодарили: 14 раз

Неделя Третья

Сообщение Русберг »

День 1846

Ночью несколько раз трясло, от чего металлический склеп звенел, если бы не шлем, то я не то, чтобы спать не смог, а попросту оглох бы. Рыбные консервы не спровоцировали серьезные пищевые проблемы, поэтому спал я в относительной сухости с въевшейся в одежду вонью в другом углу, предварительно убрав оттуда осколки стекла. Расстройство кишечника выразилось в периодической подгазовке, поэтому комаров, если бы они были, бояться не приходилось. Проснулся сам, духота нового дня не заставила чувствовать себя рулькой, но дышать все же было нечем, спасибо самому себе за это. Когда выбрался наружу, понял, что стоит поторопиться и найти новое пристанище, иначе окажусь я в этом вонючим саркофаге надолго. Данное обстоятельство не радовало, и поэтому сборы оказались недолгими, благо, большую часть работы сделал еще вчера, борясь таким образом с похмельем.
Небо заволакивало пепельно-рыжими облаками, палящее солнце на время утратило власть над выжженным миром, и стоит воспользоваться этим затишьем, пока небеса не извергли кислотные слезы, отравляющие мертвый мир еще сильнее.
Еще раз проверил все, чтобы ничего по дороге не потерять, долил в бак топливо, попил воды, молиться не стал, было бы кому. Накрыл сиденье квада куском пленки, что лежала у меня на случай необходимости валяться в грязи, ну и в таких вот надобностях, дабы уберечь место обитания своей совести от въедающейся смрадности. Квад завелся нехотя, но я его все же уговорил, проведя утреннее упражнение со стартером. Еще раз взглянул на сарай, выжил сцепление, квад тут же отозвался и повез меня прочь на колею, где свернул в сторону уже знакомой до этого куска мира дороги. Пыль поднимается позади, и даже ей я сейчас рад, как и всему, что вижу, те же ссохшиеся скелеты деревьев, и в каждом из них я вижу своеобразную красоту. Соскучился по этому миру, хоть и отсутствовал недолго, но это время показалось вечностью. Откуда такая сентиментальность? А вы полежите в состоянии, когда хочется умереть, а потом оклемайтесь, посмотрю на вас, бегающих по полянке и собирающих цветочки.
Кто-то может быть подумал, мол как он так оклемался быстро, скажу, что не оклемался, просто полегчало, смог подняться, найти силы сесть и поехать. Если бы продолжил лежать, в конец бы засмердел. Не вариант, не чувствую я себя в безопасности даже в крепости, только в дороге, потому что если двигаешься, то тебя сложнее выследить, если бежишь, то тебя сложнее догнать, если встал, то тебя обязательно окружат и схавают. Это я так, к слову отступил, себя проверял, могу ли мыслить, вроде бы могу по результатам проверки, крыша поехала, но разум не утратил. А у кого крыша не поедет? Только у психа, нормальный человек обязательно свихнется, ибо это не жизнь, а кошмар. И знаете, иллюзорные слушатели моей лекции в незримой аудитории несуществующего университета, лучше знать, что человек немного двинулся, чем думать, что он абсолютно адекватен. Это как на войне, на которой мне посчастливилось не быть, не считая самую разрушительную, последствия которой вокруг. Люди, побывавшие на войне, никогда не будут прежними, у них иные сны, иные кошмары, другие страхи. И если человек пришел с войны таким же, каким уходил, бойтесь этого человека, бегите прочь, либо запритесь и ждите, когда он придет.
Полотно дороги в такой день кажется даже более разбитым, чем накануне, сворачиваю налево и даже не выезжаю на асфальт, объезжая по обочине здоровенный провал посреди, от которого во все стороны расходятся трещины, и местами взбучились куски, торча углами. Дальше виделась дорога не лучше, видимо, последствие толчков. Виляния от одной стороны полотна к другой с периодическим выездом на обе обочины заставляют держать средний темп езды, дабы не влететь, куда не следует. Если бы катил по такой дороге в бурю, далеко точно бы не уехал, не хватает только горбылей и волн, по которым пришлось бы скакать подобно горному барану.
Поля вокруг огромные, почти плоские, поэтому видно далеко, немногочисленные леса, как и везде, либо стоят редким сухостоем, либо пепелищем. Так что, еду, и не боюсь внезапных гостей из-за деревьев, но все же посматриваю по сторонам, а рокот моего квада разносится гулом по округе. Нет, все же мне не привычно видеть поля в несколько километров во все стороны, на моей родине они обычно были небольшими, нет, были и порядочные, но чтобы в таких количествах чуть ли не всегда. Моя родина больше лесистая, болотистая, а здесь степь какая-то, дорога почти прямая с редкими изгибами, будь я снайпером, мог бы засесть где-нибудь на небольшой высоте и простреливать во все стороны по километру, хрен кто бы подошел. Кстати, впереди как раз такое место: на горизонте в паре километров показалась высокая вышка, подобная тем, что ставили для сотовой связи. Я даже притормозил, взял бинокль и посмотрел в попытке удостовериться тому, что кто-то не сделал так, как я подумал только-что. На первый взгляд ничего указывающего на залегающего снайпера или наблюдателя не заметил, оптика не серьезная, надо бы подкатить поближе, но в любом случае уже до этого момента станет понятно, есть ли там снайпер, ведь у него оптика в любом случае должна быть получше. Нечего делать, надо ехать.
Вот что смущает меня в этой местности, так то, что относительность видимого и отдаленности здесь иная. У меня на родине если что-то видишь, то это недалеко за исключением тех же полей, а тут все исключение. Вижу вышку, так до нее не километр, больше, и чем дальше проезжаю, тем больше понимаю, что ехать и ехать. При ясном дне можно увидеть дома, до которых, если не соврать, километра три точно, вроде бы и мало, но не по разбитой дороге, квад тащится на средних оборотах, колеса постоянно попадают то в колдобины, то в трещины. Не могу к этому привыкнуть, приблизился наполовину, а уже вижу, что под вышкой здания какие-то. И что вот прикажите делать? Какие тут диверсионно-разведывательные мероприятия можно проводить среди бела дня? Подстрелят птичку на подлете, а я тут в наглую по главной мостовой, так сказать.
Добрался до поворота направо, у которого стандартная синяя табличка указывала на наличие деревни или села в паре километров на отдалении. Хм, вариант есть, ту же воду там пополнить, так и поступлю, если впереди город или поселок, то там колодец найти будет сложнее, а иначе воду, и дураку понятно, только с лужи. Сворачиваю на грунтовку, и квад даже ускоряется, почувствовав под собой более ровную дорогу, нет, здесь тоже были выбоины, та же колея от тракторов усложняла, но не сильно. Пару раз квад подскочил, когда я прозевал провал, ударяясь колесами, но он на то и вездеход, чтобы проходить в подобных местах с легкостью, задирая нос и карабкаясь вверх. Дорога пошла вниз по склону, показались дома, вполне обычные, коровник, все как обычно, движения также не наблюдаю. Притормозил, в бинокль осматриваю, чувствуя себя в этот момент немецким разведчиком, подкатившем к деревне и смотрящем, нет ли регулярных войск, и за мной скоро подъедут остальные, будем налаживать связи с местными, экспроприировать на нужды армии вермахта продукты, освободили же их от гнета советского ига.
Желтый грейдер одиноко стоит справа за голыми кустами, и по его виду решаю не заморачиваться насчет осмотра – что там делать-то на пепелище? Сгорело здесь порядком, можно сказать, что ничего не осталось, только печи, да железки вместо заборов и крыш. Нет, не все сгорело, но большая часть, причем пожарище гуляло больше по низине, чем по округе, придя с полей. Наверное, подожгли умышленно, бывает и такое, а кто и зачем, спросить некого. Решаю ехать вперед, что еще остается, не возвращаться же, квад дернулся и покатил вперед по склону. Доезжаю до таблички, обозначающей начало села, на той вместо названия на черном фоне от масляной краски красной написано «Зараза, не заходите!». Доходчиво, но я и не захожу, я заезжаю, так что качу дальше, вскоре оказавшись рядом со сгоревшим коровником по левую от меня сторону, смотреть не на что, разве что запах навоза здесь особо устойчивый, но этого добра везде хватает, будет пахнуть ни один год.
Квад с легкостью поднимается в холм по деревенской дороге, справа и слева чернеют пепелища бывших подворий, старые печные трубы покосились и походят на скрючившихся деревенских стариков. Сворачиваю налево, заприметив металлическую трубу от аиста, подкатываю, осматриваясь, слезаю, руки сами берутся за ружье. Подхожу к полуобвалившемуся колодцу, трос на аисте порван, так что придется справляться подручными методами, но прежде нужно снять в сторону с кольца колодца сбитые доски, бывшие частью крыши для колодца. Ружье за спину, прикладываюсь, руки напряглись, что-то захрустело в теле, стискиваю зубы, нет, не пошло, нету силушки богатырской, чтобы убрать доски сгнившие. Оглядываюсь по сторонам и примечаю кусок ржавой трубы, валявшейся неподалеку на месте сгоревшего забора, подхожу и поднимаю ту, тяжеловата для меня в нынешнем моем состоянии, но ничего не поделать. Тащить тяжеловато, своя-то ноша тянет, тот же рюкзак кажется потяжелевшим в разы, а тут железяка, вдобавок все тело зудит. Впихиваю трубу в зазор между бетонным кольцом и крышей, берусь за другой конец, для чего пришлось наклониться и удержаться на ногах из-за смещения центра тяжести. Кое-как приседаю, надеясь, что получится встать, в глазах даже помутнело, но вскоре отпустило, я предварительно сделал несколько вдохов, выдохов, как спортсмены готовятся перед взятием тяжелого веса, рванул, стиснув зубы, кости затрещали, но крыша поддалась и с треском съехала, открыв кусок колодца. Тут же отпускаю трубу, та с глухим звоном падает, а я спешу к колодцу, чтобы посмотреть уровень воды.
- Твою ж мать, сука ты гнилая! – отринул сразу же, сдерживаясь от накатившей волны смрада.
Внизу в воде валялись гниющие тела, много, даже не скажу сколько, я нашел деревенских, скорее всего из тех, кто выжил, и судя по степени разложения, пролежали они там менее месяца примерно, может полгода. Но все равно, намек мне понятен, отдышавшись, залезаю на квад и еду прочь по дороге налево. Справа и слева лишь пепелища, еще пара колодцев, но проезжаю мимо, постепенно набирая обороты. Поворачиваю направо и метров через двадцать еду по колее через огромное поле, перемахнув через овраг. Сразу показались еще дома, точнее пепелища по левую руку, а вдалеке уже целые дома, но внутреннее наитие, вжимающееся в седло квада, заставляет меня повернуть направо и гнать через поле прочь по колее вдоль оврага. По идее, если погоню в восточном направлении, то должен буду выехать на какую-нибудь магистраль или типа того, ведущую из Перми к Екатеринбургу, вроде бы.
Поле вполне обычное, вспахано далеко не в этом году, травы нет, не успела вырасти, а если бы и была, сгорела б, так что позади меня по традиции поднималась пылевая стена. Как я уже и замечал, поле огромное и гладкое, так что я увижу любого приближающегося задолго, как и меня, так что не желаю давать возможность подстрелить меня и, время от времени осматриваясь по сторонам, прижимаюсь к рулю. Еду на восток, если верить нафигатору, а перед глазами стоит утроба деревенского колодца, и кажется, что что-то там в полумраке шевелится, озноб пробегает по телу, словно холода наступили. Колея свернула на северо-восток, выруливаю, колея виляет, иногда разветвляется на несколько траншей, идущих параллельно и иногда пересекающихся, соединяясь в одну.
Перемахиваю через поперечную более разъезженную колею и пру уже по чистому полю, не вариант ехать по той, ведь тогда либо в деревню на западе, либо на юго-восток, а это не вариант в силу возможности возврата в зону повышенной радиации. Вообще, у меня с югом не складывалось никогда, отдыхать не катался, служил на юге, жару не люблю, потому что потею обильно, так что не мое, на север лучше, пусть дороги нет, зато на север. Оказалось, что по наитию выезжаю на границу двух полей, где оказалась небольшая колея, по которой, наверное, трактора с комбайнами катались по сезону. Еду дальше, деревушка удаляется, никто не преследует, впереди ничего нет, только поле.
«Оп!»
На нафигаторе показало, что я еду рядом с трассой, идущей правее, меняю масштаб, ага, впереди город, надо выруливать на дорогу. Проезжаю некоторое расстояние, поднимая полевую пыль, и квад вновь выскакивает на поперечную колейную дорогу, накатанную более серьезно, и опять незадача, та ведет в сторону деревни и на юго-восток, но делать нечего, цель замечена, поэтому надо ехать вправо в любом случае, тем более впереди уже видятся скелеты пролесков. Выруливаю вправо, и квад прибавил хода, почувствовав под собой плотную землю, потрескавшуюся от гнета солнца. Ход прибавился заметно, бугров и ухабов почти нет, а где есть, не брезгую заездами на поля по обе стороны. Пролески замелькали один за другим своими сухими костяками деревьев и выжженными проплешинами, и, как сказал один герой советского фильма, тишина.
Напрягаюсь, когда колея исчезает в стене пролеска, еду, не снижая скорость, но не сворачиваю влево по направлению колеи, на которой замечаю поваленное дерево, а лечу прямо, виляя меж поредевшего сухостоя. Выезжаю прямо на поле и сворачиваю влево в сторону уходящей за другой пролесок колеи, постоянно смотря по сторонам. Можно конечно по полю напрямую, но тогда скорость упадет, земля рыхлая все же. Выруливаю и настороженно смотрю на лесопосадку слева, к которой колея стремится и вдоль тянется. Еду и кошусь, рука сама хочет отпустить рукоятку и взяться за сайгу, но борюсь с ней и приказываю не отпускать, иначе рискую навернуться. Вскоре проезжаю до границы лесопосадки и готовлюсь въезжать в новый пролесок, куда колея и уходит. Шило на мыло, как говорится, проезжаю меж ссохшихся скелетов, и все повторяется, словно кто-то накопировал куски местности, дабы не заморачиваться с разнообразием, разница только в сменившей направление колеей на более северное. Очередной раз проезжаю ворота из сухостоя, отделяющие одно поле от другого, выскакиваю и тут же притормаживаю, приглушая движок, рокот от которого разносится на открытом пространстве предательски далеко. Впереди стояла деревня.
Метрах в ста от меня первым стоял обвалившийся телятник, его отличает от коровника наличие рядом невысокого забора с многочисленными загонами и секторами для отделения на малые группы. Дальше поднимался холм, над которым виднелась пара крыш. С этого места толком что-то разобрать сложно, но как-то надо, не лезть же на крышу телятника, хотя и вариант, но рискованный, а я не любитель рисковать по каждому случаю. Отсюда не видно толком, поэтому думаю обогнуть по округе, пока не окажусь в выгодном положении. Медленно трогаюсь, стараясь не передергивать рукояткой, дабы квад не рычал понапрасну на все округу, страх неизвестности и постоянно мелькающее дно колодца заставляют вертеть головой и представлять волков и мертвяков за каждым ссохшимся деревом, внутри покосившегося полуобрушевшегося телятника. Было, решил ехать налево, обогнуть телятник с загоном и подняться на холм, откуда рассмотрю окрестность, но, не доехав метров пятидесяти примерно до вышеуказанного, остановился и развернулся в обратную сторону – впереди заметил по направлению крыши коровников. Поехал по раскатанной дороге в пролесок, который ранее счел неподходящим для маневра, предполагая необходимость делать большой крюк. Но как всегда и оказывается, самая короткая дорога самая длинная, ну и наоборот.
За пролеском оказалось огромное поле, по левую руку от дороги, идущей в соседние поля, стоял небольшой пролесок, обогнул его за минуту, дорога ушла вправо, а я свернул на другую колею налево в сторону деревни. Отсюда виделись какие-то бараки и сооружения нежилого предназначения, понять, что точно, не могу – сухостой вокруг тех мешает, дальше видятся крыши домов. Вроде бы пожарищ здесь не было, что уже настораживает, памятуя предыдущую деревушку, от которой не так и далеко я укатил. Блин, надо было и про это вспомнить, тут же озноб прошел по телу, когда в голове промелькнула мысль, что сейчас кто-то целится в спину, даже резко обернулся, но позади было лишь кажущееся бесконечным поле.
Что-то было не так, и не могу понять, что именно, достал бинокль. Все равно толком не разобрать, мешает то ли склад, то ли лесопилка, деревья и, бросаю бинокль и тут же глушу движок, осматриваясь по сторонам. Никого, пока никого, надеюсь, не услышали, те, из-за кого справа в небо поднимался дымок, еле различимый, но через бинокль я его заметил. Ехать нельзя, придется идти в разведку, квад только заведу малость в пролесок, чтобы в глаза не бросался. Обязательно надо проверить, кто там и услышали ли меня.
«Так, зомби, хм, если там кто-то живет, то их здесь должны были перебить, зверь не так страшен, страшнее дворовые собаки, вдруг учуют, тогда пиши пропало. Так, иду пешим, велик быстрее, но если что, с ним затихариться сложнее, рюкзак долой, беру только необходимое: сайга, Макарыч, боекомплект, что на мне. Меньше с собой, меньше гремит, руки свободнее, меньше вес, бежать проще, а я сейчас ну никак на подвиги не гожусь».
Собрался, затолкал квад в сухие заросли, прикрыл сверху маскировкой из листьев и палок, чтобы меньше бросалось в глаза. Выдвинулся, постоянно оглядываясь, но никого пока не замечаю, лишь бы меня не встречали. До первых построек идти пару сотен метров, так что меня при желании заметить можно, буду надеяться на деревенскую беспечность. Бежать, признаюсь, не особо и получается, но приходится бежать, хрипя, задыхаясь, но бежать. Никогда вот так не бегал, вру, но сейчас почему-то хреновей, чем когда-то, хотя, в следующий раз будет еще хреновей, так всегда, дохнешь сильнее именно в этот момент. Пробегаю полпути и хочу уже ползти, пусть дольше, но лучше ползком, только вот как будет смотреться диверсант на голой земле? Оставшийся отрезок кажется бесконечным, в глазах мутнеет, мышцы стонут, а я хочу застрелиться, но бегу, ковыляя, спотыкаясь, но бегу. Еще чуть-чуть, пару десятков метров, давай, кусок дерьма!
Добегаю до сеновала и падаю в остатки сена, глотая воздух и хрипя, лежу и думаю, какого хрена я решил спринт устроить, когда мог потихоньку пробираться через те же сухостои, что стоят островами по левую руку? А не захотел тратить время, да и треск мог бы выдать, а тут надо делать все быстро. Вот отлежусь и продолжу свой блицкриг.
«А почему я вообще вот тут херней этой маюсь? Нафига вот пру туда посмотреть вместо того, чтобы попросту объехать и покатить дальше? Все же просто как никогда, зачем же себе усложняю жизнь? Не хочешь проблем не ищи их. Вот и чего себя спрашиваю, если знаю ответы. Зачем волк лезет к людям? Потому что иначе они полезут к нему. Ну проеду я мимо, если те имеют свои виды, а они обязательно имеют, то увяжутся за мной, догонят, тут же нет тех лесов, что раньше были, и все. А еще мне вода нужна, и если здесь кто-то живет, то у них есть источник воды, а если те окажутся нормальными людьми, то и попросить можно будет. Ляпнул блин, нормальных где сейчас найти-то можно? Ладно, все равно выбора не особо, поэтому и сунулся. И вообще, отдохнул? Чего разлегся, встал и ринулся дальше!»
Встаю, оправляюсь, осматриваюсь, тихо, никого не замечаю, хотя нет, не тихо, откуда-то доносится тарахтение слабое. Хм, если это там, то хорошо, могли не услышать, как я подкатил, но все равно ничего не меняет, тогда не заметили, потом заметят. Двинулся перебежками к домам, что стояли в полусотни метров через колейную развилку. Несколько дворов стоят рядом друг с другом, постройки расположены кучно, медленно иду вдоль забора, водя сайгой по чернеющим проемам разбитых окон, стараюсь не шоркать ногами. Заходить внутрь для мародерства бесполезно, вот колодец проверить надо будет, но это потом, сейчас надо выдвигаться на наблюдательный сектор, ну это когда я вижу их, а они меня нет. Захожу внутрь подворий, чтобы меньше мелькать на открытой местности, мало ли чего.
Два дома смотрят друг на друга проемами окон и входных дверей, дальше идут сараи, гаражи и хлева, все пустует, двери распахнуты. До меня свои побывали, нечего тут немцу брать, партизаны все схавали, совсем о людях не думают, только о себе. По ржавым останкам машин даже лазать не думаю, хотя те и стоят что тут, что в соседнем подворье на противоположной стороне улицы. Продвигаюсь за подворья на участки, вхожу в калитку на один из огородов, все перекопано, почва потрескалась, превратившись в пыль. Прохожу весь участок и подхожу к дощатому забору вполне обычному, перелезать не буду, не молодой, поэтому упираюсь руками в перекладину и ногой давлю на доски. Те отозвались треском, но ржавые гвозди быстрее вышли из полугнилой балки прежде, чем доски треснули, испортив мне картину. Четырех досок для лаза хватило, я пригнулся и, кряхтя словно старик, просунул свое тело меж перекладин забора. Слева стояли очередные дома с постройками, а передо мной серел длинный участок, который хозяева наверняка засеивали картошкой. Во дворы не пойду, огибаю соседский забор и вдоль его по участку, пригнувшись, ускоренным шагом продвигаюсь вперед, прикрываясь тем самым забором, пока тот не повернул в сторону, оставляя меня на открытом пространстве, что заставило меня рвануть влево к границе участка, на которой стояли деревья и какие-то незаконченные постройки, так и пошел вдоль тех, вслушиваясь в приближающееся тарахтение. Генератор, наверное, не трактор же, тарахтит не гулко, почти на холостых, топлива у них что ли полно на это? Дохожу до очередного забора, здесь домик поменьше, участок тоже, на другой стороне прилегающей дороги вновь картофельное поле и огороженный участок без постройки. Осталось совсем немного, надо бы поосторожнее.
Быстро перебегаю дорогу, пригнувшись, перебегаю вдоль забора участка вперед, после опять бег до кустов и сразу же к близстоящему подворью. Добегаю и, забившись в угол сарая и забора, хриплю, пытаясь отдышаться. Надеюсь, никто меня не заметил, про мертвяков не думаю, предположил же, что никто не будет шуметь и жить, предварительно не очистив территорию от местных, а пришлым сюда еще добраться надо. Если бы было зверье, то уже бы пришло поздороваться, все-таки, я не особо-то и тихо передвигаюсь, а от хозяев меня спасает только генератор, иначе где-нибудь да спалился бы. Ну а еще надеюсь, что деревенские беспечны и не держат наблюдателей, чувствуя полноправными хозяевами. Вопрос возникает другой, а сколько здесь дворов живет, что-то больше я не слышу и не вижу признаков обитания. Странно, очень странно.
Заходить лучше всего с задней двери, по улице риска много, так что решаю двигаться вдоль заборов и сараев, пока не доберусь предельно близко. Первым по забору был жилой дом, также пустой, я, все также пригнувшись, подошел к проему окна, и, не высовываясь, чтобы ненароком никто не заметил, если есть внутри, прошел дальше. А дальше вновь забор и сараи, тут даже пробежался чуть, от нервов, постоянно кажется, что кто-то смотрит в затолок через прицел и вот-вот нажмет на спусковой крючок. После сараев вновь забор и высохшие заросли деревьев, какое никакое, а прикрытие. Генератор тарахтит уже настолько отчетливо, что я даже различаю, как тот троит, и могу предположить, где он стоит. А отсюда из зарослей мне понятно, что тарахтит он в последнем доме по улице, то есть через одно подворье, поэтому мне сейчас налево во дворы через сараи, баньку и внутреннее подворье между постройками и домом. Или… Резкий бросок вперед и влево, чтобы исключить вариант быть замеченным и через секунд пять я прислоняюсь рукой к стене баньки.
«Хорошая, добротная, тебя бы мне да натопленную, эх. Не буду о грустном, предамся распутству и утехам».
Осторожно, ворочая головой и стволом по сторонам больше от страха, чем от чего-то еще, не знаю, как описать, у меня сейчас только страх в штанах, и так дурно пахнущих, шагаю к дальнему углу бани, не подходящей вплотную к дому. Немного выглядываю, подворье двух соединенных домов разделяет сарай посредине, отлично, значит смогу еще ближе подобраться. Все также, боясь собственной тени, пробираюсь вдоль стены бани в подворье, как только баня кончилась, ухожу вправо, чтобы исключить любую возможность заметить меня в просвет между впередистоящим сараем и домом. Здесь, уже не таясь, иду к сараю, шлем мешает слышать, но все же иначе никак. Тарахтит уже нормально, даже если уроню что-то, услышат навряд ли, хотя, не стоит недооценивать потенциального врага. А кто там сейчас, вариантов огромное множество, перебирать которые не особо хочется.
Сижу возле сарая и думаю, как дальше поступить, раз высунулся, чего не надо делать, но так я узнал, что дальше уже открытая местность, на которой себя подставлю сто процентов любому, кто решит высунуться из окна дома через дорогу напротив. Благо меня отделяют какие никакие два забора на случай, если все же кто-то решит посмотреть, а что там делается в соседнем подворье. Оттуда помимо тарахтения генератора доносились стуки то ли топора, то ли молотка, я от них даже сильнее напрягся, не знаю, почему. Тупил какое-то время, в такие моменты не особо поймешь, ведь оно тянется медленно или наоборот предательски быстро. Вернуло меня в мир то, что откуда-то из-за домов донесся звук приближающегося мотора, он ударил в уши словно кулак, выводя из ступора. Осознаю, что-то делать надо, причем срочно, и только в этот момент пришла мысль вбежать в дверь стоявшего напротив дома. Я рванул, в три секунды оказался возле двери, дернул на себя, и та взяла и отворилась, вот так просто, что даже не пришлось шуметь, пытаясь выбить замок. Вхожу внутрь, закрыв одной рукой дверь, а второй держа сайгу по направлению внутрь дома.
Вполне обыденная обстановка, старая частично советская мебель, вещей нет, иду дальше, каждый шаг делаю с предельной осторожностью, опасаясь, что те же половые доски выдадут, ствол сайги маячит от угла к углу. Шагнул из летней комнаты в большую, влево спальня, направо кухня, никаких следов присутствия, и здесь вещей почти нет, даже мебель не вся, на мой взгляд, тех же табуреток не нашел. Повернул вправо, на кухне даже посуду не оставили. Следов крови, как это зачастую бывает, если хозяева умерли в доме, нет, как и самих хозяев. Подхожу к прикрытой двери, ведущей из кухни в прихожую, осторожно приоткрываю, тарахтение усилилось, ствол идет вперед, ожидаю атаку притаившегося мертвяка, но вопреки жанру ни атаки, ни зомби. Значит, предположил я зачистку правильно, так что мое прежнее своеволие вполне обосновано, что ж, хоть в чем-то я оказался прав. Присел, чтобы не светиться через разбитые окна, но при этом видеть все, что необходимо.
Женщина в годах стоит на дворе и что-то варит в кастрюле на летней печи, собранной во дворе, рядом стоит сковорода, и на ней что-то жарится.
«Мясо! Точно, запах и этот звук, ни с чем не спутаю! Ага, оно самое, свежее, откуда? Скотину держат, а кормят чем? Или же подстрелили какую собаку, своих небось пожрали давно?»
Женщина в фуфайке по такую погоду переворачивает куски, рядом с ней стоит карабин, осматриваюсь по двору, ничего особенного кроме того, что в него свезли много чего лишнего, имею ввиду несколько машин, какие-то бочки, кучи вещей. Нет, горы всяких вещей, словно здесь живут скарбники, тащащие все в дом, даже мусор. Рядом с печкой летний стол, большой, старый, под ним лавки, на столе стоит посуда на троих. Кого-то ждет, наверное, тех, кто сейчас подъезжает. Хм, а где колодец, откуда воду берут, а вот он, сразу не заметил, стоит под навесом, причем тот сделан относительно позже, чем сам колодец, если сравнивать доски тех. Интересное решение, очень даже интересное, так дождь не заливает, воду чистит земля, то есть потом возиться меньше.
«Приехали».
Подкатила газель бортовая, в кузове что-то лежит помимо стоящих по углам бочек и колес между, в кабине двое, за рулем старик, рядом молодой мужик, по сравнению со стариком. Женщина их увидела и помахала рукой, приветствуя, как делает любая женщина, увидев родных. Молодой вылез из кабины, держа в руках двустволку и открывая невысокие ворота, газель заехала и завернула влево, вставая на свое место. Странно, но двустволка ему не шла, на том прямо на спортивной кофте а-ля гопник была одета армейская снаряга, в которой торчали пара рожков под калаш, вроде бы, отсюда не особо разберу, но явно не под двустволку пулеметная лента. Из газели вылез мужик, изрядно хлопнув дверью, и направился к остальным, держа в руках винтовку с оптикой. Откуда только достал?
- Что там, мам?
- Мясо делаю. Заканчивается правда.
- Как заканчивается? Два холодоса битком!
- Так это мороженное, а я про свежее.
- А мы свежее привезли.
- Хорошо, а то это заканчивается. Где поймали?
- Да бегал возле Орды.
- Чуть не ушел, - прохрипел старик, - снял его с винта.
- Давайте прибирайте, мойтесь и за стол, почти готово.
Молодой пошел обратно, открыл борт и… я остолбенел, холодный пот ударил по всему телу, ноги подкосились, озноб пробежал с головы до пяток. Сынок потянул и вытащил за ногу тело молодого парня, дернул, и то грохнулось с хрустом на землю. Молодой, словно не замечая, поволок по земле к сараю, по утоптанной земле потянулся темный шлейф. Мать одобрительно с женской улыбкой проводила их, продолжая следить за мясом. Старик сел за стол, достал сигарету, прикурил, винт встал рядом, опершись о стол.
«Нет, не договорюсь с этими никогда, таких сразу, вот сейчас, только соберутся, только сынок выйдет из сарая, сразу же, валить, пока не скрылись, пока не ждут! Только надо точно, чтобы не опомнились, наповал».
Сайга уже готова, палец на спусковом крючке, предохранитель давно снят, магазин с пулями, надеюсь, попаду во всех, тут, то метров пятнадцать-двадцать, главное, неожиданность. Если что, гранатой, жалко, но если что. Старик курит, мать у печи, сынок показался, руки в крови. Сердце стучит, пытаясь вырваться, в глазах пелена, ничего не…
«У них у всех в крови!»
Хлоп, хлоп-хлоп, хлоп, хлоп-хлоп.
Выскакиваю, выбивая дверь ногой, несусь вперед, скидывая почти пустой магазин и вставляя новый, калитка отлетает, ударяется в забор, вбегаю в незакрытые ворота. Навожу ствол на старика, тот только дергается на земле, перекинувшись через скамейку назад, только ноги на ней. На сынка, тому попал в левое плечо и живот, пуля разорвала, кишки наружу. Хорошая пуля, мягкая, чуть что, разваливается, делая отменную дырку.
«Мать»!
Поворачиваюсь в сторону печи, та рухнула на нее и так и лежит, принимая участь мяса. Разворачиваюсь, наводя ствол на сынка, тот шипит, что-то бормочет, вроде матюги, и тянется к упавшему ружью, спокойно подхожу к нему, адреналин переполняет, только сейчас понимаю, что все делал в тумане, смотрю и понимаю, что на эту тварь пули жалко. Отпускаю сайгу, пусть подыхает так, помучается, вон кровь херачит уже изо рта, если не от ран, так захлебнется в собственной крови. Что-то пытается сказать, но только пузыри, а я смотрю в его глаза и вижу, что все правильно сделал, и вообще, даже если бы было иначе, также с ним надо было бы, по глазам вижу, что тварь. Вот поэтому я один, вижу в людях все говно, ни разу не ошибся, сколько было, всегда был прав.
- Подыхай, сука, - произнес я, поднял ружье и пошел прочь.
- Шааам ш….
Осматриваюсь, генератор продолжает тарахтеть, кастрюля опрокинулась, и суп вылился по земле, женщина зажаривается, старик перестал дергаться, сынок не шипит.
«Дом!»
Нет, никого там не должно быть, кидаться нельзя все равно, вдруг ловушки, я бы сделал в своем обиталище. Сколько было тарелок? Три, значит там никого не должно быть. Потом осмотрю, сейчас надо понять вообще все произошедшее.
Сайга вернулась на свое место в походное положение, из двустволки достаю два патрона, смотрю на них, хм, магазинные, еще бы таких найти с десяток, посмотрим, поглядим. Подхожу к сынку, тот уже не дышит, кровищи от него много, брезгуя дотрагиваться лишний раз, вытаскиваю магазины автомата системы калаш, оба полные, замечательно. Нож не тронул, такого от такого не надо. Подхожу к старику, попал в него удачно, сам даже не ожидал, полбашки в дырку превратило, зрелище отвратное, хоть и привычное. Забираю винт, как те прозвали винтовку с оптикой, кстати, вполне себе такая, я не специалист, словно досталась она деду в Великую Отечественную. Мне на этот экземпляр все равно, ибо я не снайпер, да и где патронов найду, вообще не знаю, как через оптику стрелять. А хотя, чего это я туплю, это же Мосинка, е мое, точно, она самая, только немного поизносилась, дед ее тряпками обмотал зачем-то или не он, не важно. Патроны забрать и нафиг выбросить, мне без надобности, мне бы такую, из которой даже я смогу попадать. К бабе подходить не особо хотелось, но пришлось, все-таки рядом стоит карабин, беру, хотя и лишний вес, не обматывать же весь арсенал изолентой и шмалять со всего сразу. Может и пригодится, каждой твари по паре или хотя бы по одной.
Все собранное отношу в газель, открываю со стороны пассажира дверь и ахаю, внутри лежит ментовской косой, АКСУ я так обзывал всегда, и ящик, в котором россыпью валяются патроны, пара пистолетов типа Макаров. Везет на них мне, оно и понятно – режимно-ментовские. Семья взяла походу арсенал имени местного начальника УВД. Скидываю все собранное на сиденье, дверь не закрываю, предвкушая начало мародерской гипер удачи. Что-то мне подсказывало, что сегодня попотеть придется. Вообще, косой мне не сдался, против мертвяков он слабоват в теории останавливающего эффекта, то есть бей в голову и все тут. Вдобавок очередями греется, да и сколько у меня будет минут боя от очередей? Ну и третий минус — это относительная меткость при повышении дальности, ментовской ствол он и есть ментовской, чтобы отпугивать хулиганов на стадионе или площади. Короче, думаю, что выброшу его, калаш лучше, пятый что там, что там патрон. Кстати, среди всего автопарка здесь газель менее всего пошарпанной была, видимо, новый прибыток, или же спецом не усиливали, как обычно делать надо, чтобы не спугнуть кого. Все равно, спрашивать не с кого, все остальное рассматривать все равно не буду, большинство по внешнему виду уже не на ходу и использовалось для запчастей. Да и бензиновые по больше части, а газель дизельная, полный пизнес, как говорил один гастарбайтер.
Подворий возле дома два, точнее в доме две части, второе завалено под складские нужды, львиная доля машин именно там, как и вещей. Мне все это богатство без надобности, главное другое и оно так просто здесь не валяется. Подхожу к колодцу, открываю, смотрю, воды внизу почти нет, или колодец очень глубоким сделали, не важно, сюда надо емкости, потом займусь. Иду к дому, дверь раскрыта, хозяева же тут, вон все лежат, загорают. Затхлый запах ударил почти сразу всей своей естественной смрадностью, но это не критично для меня, сам воняю, как дрищ. В противоречие всем иноземным фильмам об апокалипсисах внутри прибрано, а запах попросту въелся, это как зайти к старикам в дом и почувствовать нафталиновый смрад, в деревнях же это вполне обыденное. Примерно то же самое, вот здесь, кстати, и посуда, и табуретки в наличии, причем в недурном. Мебельная стенка сплошь заставлена хрусталем и разной узорчатой посудой. Мне без надобности, мне тушенка, водка, патрон, как говорится, ну еще крупы, соли, макароны и прочее по списку, выдаю который по запросу. В глаза бросается висевший на стене китель, и я невольно улыбаюсь, сынок ментом был, ой извините, сотрудником полиции, видать, и смылся с косым до дома.
«Бабка, молоко, яйки шнель-шнель».
То ли раскулачивать пришел, то ли действительно на немца похожу или полицая, который для полного согласия на пока не заданный вопрос со стороны хозяев тех самых предварительно застрелил. Молчат, значит согласны.
Открываю стол буфета и чуть ли не плачу, крупы и макароны забили все полки до отказа, мне этого добра хватит на ни один понос. А вот тушенки нет, вообще консервов нет, да и ладно, проживу на вегетарианстве, найти теперь надо, во что все загрузить и вынести. Поблизости ничего подходящего, поэтому пока откладываю данный вопрос и иду к двери в кладовую, пристроенную к кухне, открываю и остолбенев, смотрю с раскрытыми по пятаку глазами на ружейный арсенал: охотничье на вскидку три десятка, несколько карабинов, ящик с патронами разной масти такого же размера, что и в газели. Оно конечно смотрится внушительно, только куда мне все это богатство, никуда, в попу только если, только она к таким вещам капризна, поэтому выискиваю что-нибудь интересное, но все обычное, двустволки вертикалки и горизонталки, пара помп, несколько обрезов, именно то, что покупали обычные сельские охотники, не заморачиваясь на цену и панты. Поэтому вытаскиваю ящик с патронами и закрываю обратно, запас в жопу того, короче. Выволакиваю ящик наружу, вполне простой ящик такой, из-под пива, охотничьего добра в нем половина.
Во дворе все по-прежнему, разве что баба порядком зажарилась, запах паленого мяса давит неистово, ветерок что ли подул бы. Заволакиваю ящик в кабину и думаю, что же мне со всем этим добром делать, как с ним жить-то, куда запихнуть? Ладно, надо посмотреть, что там в бочках в кузове, стучу по ближайшей, отозвалась гулким звоном, блин, ну не все же слону бананы, иду ко второй, стучу, есть что-то, посмотрим, а вторую такую же навряд ли под воду смогу взять, а почему я так стал думать, а потому, что сам к тому подсознательно подошел, что проеду я сколько-то на вот этой самой газели, так сказать, поэксплуатирую автопром. Бак один сразу по левую сторону, открываю, полный почти, замечательно, заправить не забыли, далеко не катались, и запах, запах свой, солярный! Совсем растаял я в улыбке, никогда так хорошо не было, хоть самому и хреново, но все сейчас не имеет значения, переживем, теперь переживем все. Кузов засрали, твари, постелить что-нибудь надо прежде будет. Дизелек, судя по бочке, так и хранился, вон обозначение даже фирменное, надо бы в сарае посмотреть, может еще что найду.
Спрыгиваю, попутно идя к сараю, посмотрел влево и замечаю еще несколько валяющихся таких же бочек, где-то они всем этим разжились, знали места. Тело сынка так и лежит, от которого земля еще сильнее побурела вокруг. Дверь в сарай, как тот выходил, сама собой закрылась, и от этого я до сих пор не видел, что там внутри. Почему-то на всякий случай взялся за сайгу, рефлекторно, наверное, левой рукой берусь за ручку ворот и тяну на себя, створка со скрипом раскрылась, и меня чуть не вырвало, хотя поведал я многое.
Тело того, кого выгрузили из кузова, также напачкало пол, хотя, он тут весь пропитался и побурел. Возле стены стоит бурый от крови деревянный верстак, на котором походу должен был оказаться и этот, под верстаком грязные от крови ведра, ножи висят над. Несколько крюков на подобие тех, на каких вешали туши животных для разделки мясники, висит на балке поперек сарая, под ними пол особо темный. В конце сарая стоят два старых магазинных холодильника и работают, вот для чего тарахтел генератор. Кое-как иду вперед, не знаю почему, но иду прямо к холодильникам, не замечая всего остального, подхожу, и тут я уже не выдержал. Оба забиты нарубленными кусками…, нет, не могу, … правильно, все верно, так их и надо было, и все это сжечь, чтобы ничего не осталось.
Очистило меня прямо на месте, даже отбежать сил не нашел, нет, видел многое, но такого представить не мог и зачем я вообще подошел, знал же, чего ожидать. Блин, шлем испачкал все же, ну да ладно, суждено мне всему обгадиться было, вот и получите под роспись. Ковыляю обратно и только сейчас обращаю на стоящие теперь уже справа от меня канистры: двадцатки железные и две пластиковые литров по тридцать каждая. Подхожу, в пластиках вода, видать, набрали под НЗ, хорошо, одной проблемой меньше, железные две полные, две пустые. Открываю обе, бензин, хм, облить и спалить пойдет, но прежде надо загрузиться.
Выволакиваю канистры с водой и тащу по земле к газели, заразы неподъемные, хотя, мне сейчас и ботинок на ноге неподъемен, но мародер он такой, даже пятитонный контейнер может утащить, если представится случай. Нет, не подниму сам, не обосравшись, надо по-другому, пока оставляю стоять рядом, возвращаюсь за остальными и так два раза, после этого возвращаюсь в дом, среди всякого тряпья нахожу две вполне нормальные спортивные сумки, в подобных сам таскал еду в студенческие годы. Из буфета все крупы и макароны, соль и сахар перекочевали по сумкам, забив те до отказа, и их мне также пришлось волочить. Для сгребания всего найденного к машине у меня потребовалось минут пять или даже десять, за это время сошло десять потов. Загрузка согнала еще десять потов, хорошо, что хотя бы догадался сделать к борту настил из двух толстых досок, и по ним заволакивать добро. Разместил я все так, чтобы еще и квад загнать смог, после чего затянул доски в кузов, закрыл тот, слез и, взяв канистру бензина, пошел прогуливаться по округе, особо не заморачивался, плеснул больше в доме, после чего бросил канистру, подобрал какую-то газетенку с вырванными кусочками страниц, на самокрут, наверное, поджег и бросил.
Пламя объяло быстро, перебегая с места на место, бензиновые дорожки в момент превратились в огненные стены, и я, уходя к машине с чувством вершителя правосудия, обернулся в сторону лежавшего сынка.
- Ааа, зашевелился, что-то ты быстро, развлекайся тут, вон барбекю поешь, если есть желание, а мне некогда, бывай, Федот, - не знаю, почему его так назвал, пришло в голову просто, вот и назвал.
Сел в газель, завел и покатил прочь со двора, выехав на главную дорогу, повернул налево и покатил в сторону коровников к запрятанному кваду. День быстро пролетел как-то, а кажется, что только выехал. Пролетаю по улице до перекрестка, сворачиваю влево, через сотню метров оказываюсь на полевой колее, еще немного, и газель останавливается возле заветного места. Вылезаю, квад стоит на своем месте, дожидается, подхожу к заднему борту, открываю, спускаю и ставлю доски, подхожу к кваду, демаскирую, сматываю сетку, кидаю пока на багажник, завожу, подкатываю к доскам, осторожно, чтобы те не съехали, трогаюсь с места, колеса вкатываются на полотно, дерево скрипит, прогибается, еще немного, и квад взбирается аки скакун на горный склон, только газель просела на мгновение и выпрямилась, когда тот встал на свое место. Слезаю, беру с багажника трос и цепляю к переднему борту на всякий случай, накидываю сеть на кабину, обзор ухудшится, только менее заметен буду. Слезаю с кузова, закидываю доски, закрываю борт и иду к кабине, подойдя, вдруг сажусь на зад прямо на землю и плачу. Вот он, откат, адреналиновая эйфория спала, хочется взять биту, оживить этих выродков, каждого отдельно повесить на крюк и дубасить дубиной, пока не надоест. Надо было его убивать именно так, поспешил, суки, мрази, твари! Нет, все правильно сделал, не опустился до них, а значит, остался человеком. Сижу и плачу, как ребенок, ничего поделать с собой не могу, руки дрожат, ноги не слушаются, ловлю себя на том, что подвываю.
Громыхнуло, поднял голову, над деревней поднимался густой дым, пробивались алые языки пламени. Видать, не все я высмотрел, что-то было еще, но все равно, все не увезти, а если и набрать, то это только делает менее мобильным, а в моем варианте выживания обуза вредна для здоровья. Путешествую налегке, хотя теперь нет, набрал вот, теперь мучайся, ладно, сколько-то проеду, а дальше посмотрим.

Когда я все же отошел, встал, залез в кабину, завел и поехал по полю обратно, повернув на колею мимо домов в сторону, где мой нафигатор указывал на трассу. Надо бы удостовериться. Помыться бы еще надо, была возможность, но не стал, место гнилое, а горит-то как, на всю округу видно будет. Лишь бы проблем не прибавилось с таким костром, мало ли, места чужие, в старых фильмах такие сцены всегда предвещали приключения на задницу. Да и в жизни тоже не особо радостные эпизоды повсеместно.
Колея ведет меж сухостоя и полей, уводя прочь от поселка, что в принципе меня устраивает, выбор невелик, хорошо, что вообще дорога есть какая-то, не на внедорожнике же, газель трясется, словно еду по шпалам, разогнаться не получится, иначе из кузова полетит все, что плохо держится. Магнитола в машине не работает, ну и не надо, слушаю сканер, без шлема ехать приятнее, на голову не давит. Откуда только эту машину вырыли, тут электроники впихнуто столько, что та по определению не должна работать, только на запчасти, а эта рабочая.
Дорога кажется знакомой, точнее, напоминает другую, но это не важно, слева к колее примкнула грунтовка, но я не сворачиваю, видя, что впереди выступает насыпь помеченной на нафигаторе трассы, улыбнулся, наконец-то ощущу под собой нормальное полотно с куда меньшим количеством ям, надеюсь. Проезжаю мимо поворота на грунтовку, колея повела чуть влево и обогнула огороженные решеткой торчащие из земли трубы, я даже ухмыльнулся, газопровод словно преследует меня, постоянно попадая на пути. Еще несколько сотен метров по колее, и газель с характерным ревом взбирается по отвалу на трассу, выкручиваю руль влево и через минуту с чувством удовлетворения усаживаюсь поудобнее на сиденье, перестав сражаться с тем в поездке по пересеченной местности.
Газель резво набрала скорость, и бочки в кузове задребезжали о борта из-за хреновой подвески, приобретенной еще на стадии сборки на конвейере, потому как в России всегда если телега, то обязательно с деревянными колесами, иначе все на телеге засыпают. Спасибо нашим уже не живущим конструкторам, наши машины не дадут лишиться столь неописуемого чувства ощущения каждой малейшей неровности дорожного полотна, и даже если той неровности нет, все равно сидеть будет неудобно любому человеку. Это какой умище надо было иметь, чтобы создать такую машину!
Выцветшая проржавевшая стела, или как ее там с названием «К****ский ра**н» встречала недалеко от места въезда на трассу. Впереди должен быть город, мне уже в него не особо нужно, но ехать по проселкам притомило, спина, да и не только не выдерживают, вот даже сейчас пытаюсь объезжать каждую колдобину, не смотря на то, что еду на машине, хотя газель не машина, а средство перемещения из точки Б в точку Ж.
Нет, все же по асфальту, пусть даже и убитому, ехать приятнее, чем по укатанной колее. Одна только особенность, надо стекло двери опустить, а то привык я к ветерку в лицо, а тут сидишь, скорость набираешь, а не дует, наоборот жарче от печки, которая почему-то ну не желает отключаться, сколько я на рычаги не жму, на кнопки не давлю.
Поселок по правую сторону дороги, гоню, не снижая скорости, дабы не испытывать удачу, и так сегодня выбрасывавшую мне джек-пот за джек-потом. Хотя, что тут найдешь, когда совсем рядом жили такие выдающиеся люди, с которыми посчастливилось познакомиться. Описывать дома и постройки? Думаю, не стоит, нефиг тратить время на однотипную ересь на тему «Записки путешественника» тем более, что через несколько секунд о поселке остались лишь воспоминания, и впереди шли все те же сухие пролески и поля. Газель, дребезжа и подскакивая на ухабах, честно гнала вперед, не особо напрягаясь и игнорируя всяческие подъемы и холмы. Нет, на машине все же ехать приятнее, можно держать баранку одной рукой, вторую руку высунуть в окно, можно разогнаться и не думать о встречном потоке, можно то же ружье положить рядом на сиденье, а не постоянно его поправлять на себе, чтобы то не шаталось по чем зря. Очередные дома, проезжаю на скорости, сразу же видя в стороне поселок и игнорируя любые мысли насчет мародерства, на сегодня мне хватит, сейчас надо проехать как можно больше, чтобы оказаться как можно дальше.
Перекресток посреди лесных костяков появился почти неожиданно для меня, признаюсь, задремал, точнее отключился и ехал на автопилоте. Это такое состояние, когда можешь отвечать на вопросы, что-то делать, и со стороны кажется все нормально, но ты этого не осознаешь, а если внезапно придешь в себя, то сразу же начнешь сбиваться, не понимая, что происходит. Такое состояние впервые у нашего человека появлялось в армии, кто был, тот знает, а кто не знает, тот откос. Слева на перекрестке стояло сгоревшее здание, скорее всего кафешка придорожная, рядом с ней дорожный знак, на котором можно было понять названия «Пермь» и «Екатеринбург», дистанции почти стерлись, но различить можно. Я притормозил, достал и принялся листать атлас, ища нужный район, через пару секунд его отбросил и взялся за нафигатор, с ним проще. Секунд десять или больше, и я нашел пресловутый перекресток, обозначенный небольшим кривым перекрестием двух дорог. Севернее неподалеку в несколько километров располагался Кунгур, вправо шла дорога в город, врезающаяся в него по центру меж двух трасс, влево и вниз меня не интересовало.
Стоит выбор: либо ехать по магистрали, огибая город, либо ехать по обычной асфальтной, врываясь сразу в центр города, как мне видится по карте. По идее надо ехать по трассе, но мне в Пермь не надо, мне надо на восток, а для этого надо ехать направо, а лучше совсем на восток, но пока такой возможности нет. Хотя вру, все оно есть, вот сейчас сижу и строю новый маршрут для себя по атласу и нафигатору. Сверяюсь по картам и понимаю, что проехал гораздо меньше, чем казалось, и так всегда. События, трудности и прочее, что происходит, заставляет думать о масштабах, какие на самом деле не достигнуты. Я имею ввиду то, что всегда воспринимаешь все более преувеличено, типа несешь ведро, а кажется, что флягу литров на сорок. Вот и сейчас смотрю на две точки карты, где был пару недель назад и где сейчас и вижу, что тут-то если по дороге езды на день максимум, если никуда не торопиться, да какой там день, часов восемь-девять по трассе. А я добирался две недели, нормально так, я уже молчу про то время, сколько пришлось вообще добираться до сюда. Другие времена, другие нормативы, хорошо, что хоть на колесах, а то пешком и за всю жизнь, какой бы длинной она не оказалась, не добрался бы.
«Ну хватит демагогию разводить, надо ехать, пока светло».
Газель дернулась с места, словно кто-то саданул ее сзади, и покатила по трассе на север, все же я решил попробовать прокатиться по большой дороге, так смогу выжить из этой жестянки все до последнего и тем самым сэкономить время, проскочив большой отрезок пути. Да если бы мне ничто не помешало, я бы послезавтра уже был бы за Уралом, но так не получится, объяснять, думаю, не надо по которому разу.
Спидометр быстренько набрал стольник, и только тогда что-то под обшивкой задребезжало, а ямы и трещины отдавались толчками от проседающей подвески. Но беречь машину я не собирался, поэтому продолжал ехать на такой скорости, не разгоняясь сильнее лишь потому, что и так не особо успевал реагировать на дорожные повреждения, то и дело влетая в рытвины. Справа за полем завиделись какие-то дома, еду дальше, пытаясь не попадать колесами и матерясь, когда это не удается, что происходит почти всегда. Бочки в кузове то и дело отзываются звоном, и я иногда поглядываю в заднее обзорное стекло, которого кстати нет, опасливо косясь на свой квад, вроде бы крепко зафиксированный в кузове. Дорога меж тем пошла по спуску, и впереди завиделся населенный пункт, который мне предстояло проехать стремительным транзитом согласно плана.
Зрение мое не особо идеальное, но все же различаю, что многие дома не выглядят целыми, колокольня вообще вроде как покосилась подобно Пизанской башни, кое-где черные пятна пожарищ. Картина почти что вполне обыденная, газель с горки погнала сильнее, как и полагается всем машинам, тем более отечественным. Та же копейка с легкостью набирает двести километров в час за десять секунд, если ее сбросить с горы в пропасть.
Нет, на такой скорости что-то описывать просто не успеваю, а на кваде я так быстро не ездил в силу того, что лобового стекла там не предусмотрено. Вот сейчас представил, как бы описывал классик свои «Записки Путешественника» лет двести назад, если бы ехал на такой скорости по стране. Что-то типа «покурили, поговорили, остановка двадцать минут, покурили, сходил в туалет, все, надо выходить». В принципе, примерно бы так и было, вон, раньше люди в поезде друг с другом знакомились, общались, узнавали друг у друга про жизнь, а потом скорости этих самых поездов возросли, люди заходили вечером, ложились спать, а утром уже приезжали, куда надо, только и обменивались разве что запахами носков и храпом за ночь. А последнее время все общение вообще перешло в виртуальный мир, люди даже дома в семье переставали общаться, зато зайдешь в метро, тишина, все только пялятся в экраны смартов и планшетов. Вот так вот, хотя и сейчас поговорить особо не с кем, даже собаку не заведешь, ибо загрызет нафиг, а соседей тем более бояться приходится.
Тормоза газели заскрежетали, кабина просела вперед, а руки уперлись в руль, чтобы я только не ударился лицом. В кузове что-то куда-то грохнулось вроде бы, судя по звуку удара. Мост через широкое русло реки всем своим видом показывал, что я смогу через него переехать, если мой транспорт вдруг обретет способность летать, а такой особенности я в данной модели газели в рекламных роликах прошлого не видел, как и вообще в остальных представителях автопрома, разве что в фантастических фильмах. Херь полная, смотрю на карты, выискивая другой вариант и интуитивной кошусь в левую сторону, краем зрения оглядывая дома по ту сторону реки – это уже хроническое, иногда сам не замечаю такое.
Нужен мост, и вот стою я аки богатырь на трех дорогах, не хватает только камня с надписью «Налево поедешь: мертвым будешь, направо поедешь: мертвым будешь, обратно поедешь: все равно бздец тебе». Если верить атласу и нафигатору, то мостов в районе не много, основные в городе, один из них передо мной, к другим ехать вправо через ту дорогу на предыдущем перекрестке или же по прямой. Остальные по одному в поселках слева и по течению гораздо правее города. Вот и дилемма: попытать счастье в городе и прорываться сквозь него, как Чапаев на бронетакси в сражении против ситхов под кабаком, или же ехать в левый поселок, а если там неудачно, то в далекий правый и надеяться на него. А почему я так думаю? А потому, что нет у меня уверенности в сохранности остальных мостов, и признаков уже здесь предостаточно: не только полотно дороги испещрено провалами и трещинами, но и кое-где на полях, со склонов берегов кое-где сошли сели, на опорных фермах моста трещины идут из воды вверх, облик впереди раскинувшегося поселка также не особо улучшился. А еще я вспомнил про землетрясение, автошоки которого прекратились совсем недавно. В общем, причин дофига думать именно так, поэтому и размышляю, но опять же, пока сижу тут, время-то идет, а ночевать в поле не особо-то и приятно, а из фар вроде как работает только одна, что уже хорошо, но хотелось бы две.
Газель дернулась с места, разворачиваясь в обратную сторону, и покатила, гремя на выбоинах всем своим телом и грузом в кузове, уезжая прочь от разрушенного моста. Обратно уже приходится забираться в хоть и не большую, но все же горку, поэтому движок немного напрягся, набирая скорость, и поддерживал ту с характерным ревом, заставляющим возжелать одеть на голову шлем и наушники. Кстати, достаю из кармана затычки с испачканным плеером, втыкаю в уши и нажимаю кнопку включения, еще какое-то время преобладал рев движка, но вскоре в ушах зазвучала музыка, заглушающая собой шум. Наслаждение, пусть я ничего более не слышу, хотя и раньше слышал не особо много, но ехать теперь веселее, нога сама придавливает педаль газа в темп треку на манер тех, что вставляли в компьютерные гонки. Долетаю до перекрестка и сворачиваю налево, решив гнать через город, вдруг повезет.
«Местность не заботит, постоянные подъемы и спуски не волнуют, любое животное сейчас не угроза, все, что снаружи за дверью машины, не важно, главное дорога, главное скорость».
Сухостои местами чернеют проплешинами, поля скрываются за лесополосами, так что я их даже не вижу, значит, и меня не видят издали, а газелька уже летит под сто тридцать, ревет, но музыка глушит, а в кузове все гремит, но я не слышу. Слева показался очередной поселок, главной улицей примыкающий к дороге, огибающей тот, взглянул на домики и возвращаю взор на дорогу, дабы не угодить колесами в очередную колдобину или останки брошенной на обочине машины.
«Пол часа, полет нормальный».
Поселок остался позади, его ненадолго сменило степное поле слева и справа, вскоре показался обширный сухостой и завиделись крыши какого-то дачного поселка. И вновь я влетаю в населенный пункт, крепче взявшись за баранку. С первыми частными домами вернулось ощущение пристального взгляда, хотя я никого и не вижу, сколько бы не пытался высмотреть всюду, на что вдруг обращал внимание. Через полкилометра поселок окончился, уступив промзоне, от чего я напрягся еще сильнее, машинально переложив правую руку на лежавшую рядом сайгу – это немного успокоило. Слева близко к дороге подступил плотный лес, справа высокие бетонный забор и корпуса, полуобвалившиеся и покрытые трещинами и проломами. Дорога тоже стала похуже задолго еще до заборов, но я обратил внимание только сейчас, немного собравшись и перестав нагонять на себя страх.
Скорость упала почти в два раза из-за разросшихся выбоин и частых провалов полотна, из-за чего газель принялась вилять от одной обочине до другой, пытаясь объехать препятствия. Пригородная промзона так и манит своими сооружениями и машинами, стоявшими на территории, но жаба сейчас тонула в океана страха от неизвестности. А на ней сидела другая, которая подмигивала и постоянно заставляла оборачиваться и осматривать кузов газели с целью проверки, не выпало ли чего. Нет, здесь есть, где разгуляться, ну было, сейчас вполне возможно, что все самое ценное нашло своего хозяина, и остались лишь опустевшие здания, смотрящие разбитыми проемами окон. Вот еду, а жаба пытается выбарахтаться и надавить на горло, что завернул на очередную прилегающую территорию и перешерстил все до последнего угла. Но нет, проезжаю мимо, посматривая по округе, высматривая, не знаю, что.
Справа пошла огороженная тремя заборами территория с вышками и колючкой да решетками на маленьких оконцах, тюряга или колония, типа того, надо бы ускориться, а то фиг его знает, кто там сейчас живет. Проезжаю поворот на колонию, невольно выворачивая голову, пока смог, и давя на педаль, из-за чего газель провалилась в глубокую выбоину, в кузове все зазвенело, и я стукнулся грудью о руль, благо спасла мотозащита. Машина с ревом выбралась передним мостом на полотно и ударилась задним, отчего в кузове все вновь зазвенело. Колеса вроде бы целы, из кузова ничего не вылетело, бочки крепко привязаны к бортам, как и квад, иначе было бы там сейчас ничего хорошего. Лес перекинулся на правую сторону, зато слева две территории вытеснили сухостой, а впереди по дороге за стоявшими вдоль изуродованными деревьями виднелась вышка-стенд заправки. Нет, ошибаюсь, двух, вполне обычных, почти не сгоревших, после которых в принципе начался город. У второй заправки видок был более плачевный, вышка завалилась, крыша провалилась.
Пригородный частный район плотно примыкает к промышленным территориям, небольшие дома хоть и выглядят потрепанными, все же поцелее, чем старые двухэтажки по дороге напротив, сложившиеся словно карточные. Многоэтажки далее сейчас представляли из себя огромные насыпи из строительного мусора, лишь кое-где стояли обрушившиеся куски построек. На первом перекрестке еду прямо, решая попробовать проехать по главной дороге мимо элеватора, тело которого разрывали огромные трещины, и часть его просела, как-то при этом держась. Старая кирпичная водонапорная башня рухнула, и даже статуя Ленина на небольшой площади не выдержала, треснув пополам, кое-где по земле проходили глубокие борозда поднявшейся породы. Высотки по обе стороны сложились и стали кирпично-бетонными холмами, подъезжаю к мосту, изрядно нервничая, дорога перестала быть таковой то ли из-за землетрясений, то ли гораздо раньше, но газель не едет, а тащится, грузно переваливаясь с одного колеса на другое, пытаясь выбраться из одной ямы и не попасть в другую. Вдобавок бетонные столбы вдоль повалены и местами перегораживают путь, что в довесок с ржавыми остовами машин делает поездку более интересной и неописуемой. Не хватает разве что мертвяков, коих я пока не вижу, хотя машина и издает изрядный шум, должный привлечь всех, кто его услышит, а слышно должно быть далеко, здесь же холмистая местность, и эхо то и дело гуляет по округе.
Мост стоял на месте, было только одно «но»: пролеты частично обрушились или просели, поэтому проехать по нему рискованно, разворачиваюсь и качу обратно уже увереннее, зная, где и как проехать. Но все же смотреть за дорогой надо внимательно, а то какая-нибудь арматурина влетит в колеса и пробьет резину или еще что. Газель дребезжит, подвеска стонет, а меня то и дело бросает из стороны в сторону так, что только и приходится крепко держаться за баранку, лишь бы не удариться. И только музыка в наушниках расслабляет и помогает более спокойно относиться к этому миру.
Добираюсь до перекрестка и поворачиваю налево, проезжая мимо сгоревшего грузовика, на теле которого зияют дыры от пуль. Пара домов по правую сторону предстали пепелищами, прихватившими кое-где соседние постройки, на кирпичной стене то ли склада, то ли не склада пестрело отрисованное когда-то краской «Это писец!», и возле этой надписи на обочине лежала перевернутая копейка явно не предпродажного вида. Пятиэтажки по обе стороны частично обрушились, вид уцелевших частей не внушал уверенности в безопасности посещения. Доезжаю до перекрестка и вижу слева второй мост, поворачиваю, стараясь не въехать в перевернутую фуру, угодившую в столб, только я сомневаюсь, что водила врезался из-за усталости или пьянства, как это когда-то частенько случалось, и то и дело в новостях проскакивали сюжеты про очередное ДТП, где пьяный водила заснул за рулем на пассажирском сиденьи, отчего бюджет страны не справится с пенсионной реформой, на что президент, будучи на отдыхе на собственной яхте в Средиземном море с целью контроля учений тихоокеанского флота Туркмении, произнес жгучую речь, как он радеет за всех пенсионеров, кто не получит пенсии вовремя, так как они не успеют собрать средства для всех, кто уже пошел в сады, и поэтому увеличивают налоги и добавляют новые, а те, у кого останутся после этого деньги, обязаны будут остатки сдать на храм. Кабина КамАЗа обняла столб не сильно, фура, видимо поворачивала на мост, когда в ней проделали несколько десятков отверстий, отчего та осталась здесь навсегда. Не спасли наваренные отбойники и листы железа, усиливающие и защищающие со всех сторон.
Напрягся, машина переделка недавняя, а значит тут не особо-то и спокойно, я невольно прибавил газу, и газель тут же угодила в колдобину, в кузове зазвенело. Перед мостом было нагромождение из десятка машин, и пришлось вилять между ними прежде, чем я смог подъехать к самому мосту. Трещины испещрили его полотно, кое-где виднелись провалы, но в целом мост, кажется, устоял, я забираюсь по подъездному склону, не вольно прижавшись к рулю, замечая в останках машин следы от пуль. Нет, они здесь не случайно стоят, кто-то их поставил с целями, коих наберется парочка, одна в защитных, другая в неочень целях. Пролеты моста уцелели, хоть и имеют провалы и покрыты трещинами, грузовик многотонник не пройдет, а я вроде бы и смогу. Газель плавно катит по потрескавшемуся асфальту, объезжая колдобины, в которых с легкостью можно спрятать грузховик, я смотрю то в стороны, то вперед, ожидая в любой момент окончания своего путешествия, пальцы вдавливаются в баранку, музыка вдобавок еще мощная в ушах долбит, какой-то тяжелый рок не наш. Картинка как раз для заморского боевика от российского режиссера, играющего в своем же фильме какого-нибудь важного персонажа. На мосту пара машин стоит поперек полос так, что при его пересечении нужно обязательно снизить скорость и объехать преграды подобно виляющей змее. Так делали перед охраняемыми объектами, чтобы усложнить возможность прорыва или теракта на автомобиле.
Газель с характерным ревом поднимается по наклону на предельной близости к провалу в полотне, чуть ли не цепляясь другой стороной за ржавеющий остов. Выруливаю между преградами, уводя колеса от зияющих в мостовых плитах пробоинах, сквозь музыку кажется проникающий треск металлобетона, и ощущаются десятки целящихся в меня стволов, из которых в следующую секунду вырвется пламя, и безжалостная слепая пуля пробьет мою плоть. Но машина съехала со склона моста, успешно миновав всю дистанцию, и я почувствовал огромное облегчение, крутя руль вправо и укатывая на перекрестке по оказавшейся свободной широкой улице, в начале которой чернели останки частных подворий, сгоревших на первый взгляд давно. Газель быстро набрала скорость и словно пролетала мимо пятиэтажек, обрушившихся или покосившихся из-за серьезных повреждений, засыпав своими останками значительное пространство в округе и зацепив кое-где дорогу так, что даже объезжая насыпи нет-нет, да и попадет какой-нибудь кусок кирпича или плиты под колесо, и в кузове все зазвенит, меня затрясет, и я обязательно выругаюсь. Хорошо, что улица была прямой, плохо, что за пятиэтажками шли девятины, которые выглядели куда хуже своих соседей. Панельки буквально разложились на части подобно карточным домикам, обрушившись почти полностью, и лишь один чудом устоявший подъезд и выдал прежнюю этажность.
Прижался к правой обочине, объезжая лежавшие поперек улицы куски панелей, из которых торчала арматура. Обращаю внимание на устоявший подъезд и замечаю стоявшего в проеме двери на седьмом этаже мертвяка в какой-то одежде. Он какое-то время просто стоял, пока я ехал на отдалении, но с приближением сначала словно засомневался, будто подергиваясь в попытке выйти на несуществующий подъездный пролет, а когда я подъехал уже метров на тридцать, просто шагнул вперед и полетел вниз, перевернулся и разбился о гору бетона, исчезнув в поднявшейся пыли. Странно, будто бы покончил с собой от безысходности жизни, как бы глупо это не звучало. Проезжаю три рядом стоящие и одну чуть подальше многоэтажки, справа почти на всю улицу тянутся заборы промзоны вдоль железнодорожных путей, на которых стоят составы, некоторые вагоны завалились или сошли с рельс, потянув за собой остальные. Слева за последней многоэтажкой была территория стоянки, возле которой стояло сгоревшее здание, скорее всего коммерческого когда-то назначения, а от него тянулось пепелище некогда парковой лесопосадки. Дальше начался район старой застройки с частными подворьями, справа начались двух и трехэтажные здания административного или типа того назначения. И через пару таких из-за устоявшего сухостоя показался скелет почти обрушившегося трехэтажного здания аля торговый центр, за тем здание вокзала не менее постапокалиптичного вида с обширной площадью со статуей кому-то: головы нет в наличии; и рыночной территорией напротив.
Машин в этом месте парочка, больше не вижу, мертвяков тоже, пролетаю дальше быстрее, благо пошла старая застройка и практически сразу же частная, словно гоню по огромному поселку. Дорога также разбита, как и до этого, но более чистая, дома если и обрушились в окрестностях, то их обломки лежали аккуратно на месте постройки, а не разлетались в стороны на десятки метров. Подворьев огромное число, большая часть из которых попросту сгорела из-за плотной, хоть и частной застройки. На паре столбов висели объеденные то ли птицами, то ли еще кем костяки, видимо, местные мародеров вешали, пока имели силы. Но сейчас же здесь было крайне тихо, так что шум двигателя должен был разноситься эхом по округе, я же наушники не снимал и гнал так всю дорогу, толку мало от того, что сниму, ибо маневренность у меня иная, видно и так, зверь или метрвяк просто так уже не кинутся на меня. Кстати пару псов заприметил, выглядывали и озлобленно провожали меня, исчезавшего в мгновения за поворотом. Тем более нельзя останавливаться, а то сожрут тут, как пить дать, а мне сейчас помирать обидно, ибо столько добра за зря пропадет. Все что нажито непосильным трудом: два автомата, два пистолета, два ружья, граната, две…

Мост стоял на своем месте, всем своим видом показывая, что его не так-то легко сломить, хотя по всему телу и были серьезные трещины, а полотно имело серьезные повреждения и зияющие дыры. На самом мосту стояли неспособные передвигаться останки машин, вероятно создавшие когда-то на нем затор, но распиханные и даже скинутые кем-то с моста в полусухое грязное русло широкой реки. Не остановили их даже отбойники, теперь имеющие бреши в нескольких местах.
Я не стал осторожничать и ехать медленно, чтобы не спровоцировать обвал из-за долгой нагрузке, ведь через яму на скорости пролететь куда проще, чем каждым колесом въехать в нее. Вдавил педаль газа, и машина с ревом изношенного автопрома принялась набирать скорость, ударяясь в колдобины и заставляя от этого материться. Влетаю и сразу выкручиваю руль, чтобы объехать первую машину и не угодить в провал, место опасное, а если учесть, что можно устраивать в таком месте вполне эффективную засаду, то вообще смертельное. От таких мыслей я сильнее пригнулся к рулю и придавил педаль, от чего газель еще сильнее заревела и стала заноситься при резких дерганьях баранки из стороны в сторону. Долетаю до основного скопления машин, выворачивая руль так, чтобы газель смогла пролететь между двух остовов по обе стороны без зацепа собой.
Краем глаза улавливаю что-то слева, словно на одном из остовов поднялась старая пыль. Показалось наверное, машина вписывается, проскакивая в угольное ушко. Опять что-то мелькнуло или всплеснуло, типа того я как-то напрягся, по спине пробежали мурашки, но головой вертеть неудобно, шлем все-таки на ней, а вот наушники выдернул, и тут до меня донеслись словно хлопки. Глянул в полуразбитое боковое зеркало, в котором мелькали оставленные позади остовы машин, и более ничего не видно. Отвожу взгляд, и тут что-то блеснуло в зеркале, я вновь пытаюсь разглядеть в нем хоть что-то, донесся хлопок, за ним еще, вдруг что-то шаркнуло по кабине. Педаль газа на мгновение поднялась, газель вписалась в резкий поворот, и педаль тут же провалилась так, что машина заревела, как никогда, набирая скорость, коробка передач заскрежетала, переводясь на повышенную, а я уже ничего не пытался разглядеть. Хлопки и стук по металлу объяснили все, мимо пролетают дома, газель скачет на ухабах и колдобинах, в кузове все дребезжит, и я думаю, как бы не попортили мне квад, выживаю с газели все соки и думаю. Поворот направо уводит из города вдоль холма, прямо колейка на холм, но на ней могу застрять, да и скорость потеряю из-за подъема, а по дороге может быть засада, но скорость важнее, быть что будет, тем более на холме меня только и стрелять, кому не лень. Машина вписывается в вираж, принимаясь набирать потерянную на маневре скорость, а хлопки вроде бы и прекратились, но отчего-то мысли у меня на данный счет однозначного содержания. Дорогу с двух сторон ведут сухостои лесопосадки, недолго, но все же, выскакиваю, и примечаю впереди заправку, несколько секунд, и машина со скрежетом резины вписывается в очередной вираж на перекрестке, уходя направо и вновь набирая скорость. Разгонная прямая, и спидометр переваливает за сто двадцать, то опуская, то поднимая стрелку, когда еду то в горку, то с нее. Вновь пошли леса и поля, сменяя друг друга, и я уже желал, чтобы пришла ночь, окончательно скрывая меня из виду.
Пронесся мимо какого-то сельскохозяйственного предприятия, на стенде которого у дороги успел прочесть лишь «ноу хау **** ренность». Вскоре еще какое-то на отдалении, не до него, да и думаю, ребята на хвосте тут уже бывали, так что можно у них спросить, надо только остановиться и завести беседу. Хотя, чего-их-то беспокоить, у них какие-то дела, наверное, хотели что-то спросить, может, про библиотеку, а я же не местный, вот и не стал уже останавливаться, чтобы не обманывать. Возник синий знак со стрелкой налево, увидел какие-то дома, скоро еще через километр примерно, но уже в другую сторону и опять дома. Через еще километр очередные, но уже возле дороги и на отдалении, а потом возник поселок, который я пролетел, не снижая скорость.
Деревни и поселки мелькали одни за другими, я выжимал все соки, благо дорога шла в северо-восточном направлении, как указывал нафигатор, что было как раз мне под руку, ибо так я огибал Ебург, куда ну точно не ехать даже на танке. Проскочил два моста: один через водохранилище возле поселка, другой через речушку соседнего, но я гнал, не смотря на то, что уже потемнело, а одна фара ближнего света освещала дорого хреново, но все же освещала. Из-за нее чуть не ушел в поле гулять на очередном повороте, но чуть не считается. Когда дорога пошла через большой лес, как-то напрягся, опасаясь поваленных деревьев, но к счастью никуда не угодил. Следующий поселок выскочил через несколько километров, возникнув в темноте табличкой на дороге и такой же закончившись, скрывая дома в мраке ночи. Очередной лес также не преградил дорогу, повалив пару деревьев, благо тут вырубали до бздеца согласно норм, так что сухостой если и валялся, то даже до обочины не дотягивал. В ночи гнать попроще: ни на что не отвлекаешься, не разглядываешь местные достопримечательности и природу; едешь вперед и едешь себе, лишь только дорожные знаки и постройки на мгновение показываются в тусклом свете фары и тут же исчезают. Как-то пролетаю аж два моста почти один за другим, и вот так замелькали дома по правую сторону, от чего я даже взбодрился, вроде бы начав засыпать за рулем, но те быстро закончились, и вновь пошли поля и сухостои.
И вот так пролетев очередной поселок, вижу на нафигаторе, что впереди большая река, по берегам которой раскинулся город, который ночью форсировать ну не вариант, а других мостов не предвидится вроде как. Так что, не доехав до города порядка десяти или около того километров, я свернул в пролесок по грунтовке, упершейся в итоге в поляну, огороженную сухостоем не далеко от дороги, развернул машину мордой к дороге и, рухнув на пассажирское сиденье, отрубился.
«Все, села батарейка»…


День 1847
Все тело затекло, залившись свинцовой тяжестью и онемев, от этого наверное и проснулся, не знаю, сколько бы еще валялся и до чего бы вот так долежался, но прорвавшийся через густые низкие песчаные тучи луч света, ударив в лобовое стекло, заставил таки меня открыть глаза. Попытки пошевелиться тут же накатившая боль во всем теле вынудила прекратить сразу же, онемение сменялось болевым гулом вмиг одеревеневших мышц.
Не помню, как быстро я отрубился, думаю, почти сразу, и это было самым беспечным за последний месяц, что я сотворил. Никаких мер предосторожности, едь кто по дороге, с легкостью заметил бы стоявшую на отшибе машину, и все, даже бы не похоронили.
Тело постепенно отходит, кое-как приподнимаюсь на руках, кровь нехотя бродит по сосудам, принявшимся пульсировать и добавлять ощущения онемения. Сайга валяется на полу, наверное, выронил ее во сне, хорошо, что граната не слетела, а еще бы и без кольца, и все, одним дураком меньше.
Свет пробивается через редкие проплешины низко плывущих серо-песчаных туч, мне повезло, что пока те не исторгли мириады тонн отравленной влаги.
Выбираюсь из кабины, дабы размять затекшее тело, все же спать в машине не так уж и удобно, как могло бы показаться на первый взгляд, да и мои доспехи в любом случае не делают сон мягким. Но сейчас не о трудностях сна в полевых условиях. Принюхался ко вдруг накатившему запаху, так знакомому, и которому я по утру не придал отчего-то должного внимания, а тянуло сильно. Смотрю на машину, бак вроде не течет, кузов, а вот он-то местами потемнел, взгляд перекидывается на стоящее в том, от кабины не видно, делаю шаг и тут же замечаю несколько отверстий, пара из которых угодили в бочку, одна по верху, вторая чуть ниже четверти, и из отверстия вниз сходило темное пятно.
- Вот уроды, попали таки! Солярку пролил, чтоб вам сдохнуть!
Были попадания и по самому кузову, мне даже повезло, что задний борт у кабины наращенный, и такая пуля не достала меня. Я тут же принялся осматривать квад, но тот к счастью оказался цел, только погруженное на его задний багажник имело несколько отверстий, но рассматривать, что именно попортили, сейчас не буду, потом, сюрприз будет, как говорил один юморист. Некогда рассиживаться и так залежался, вот только бочку надо заделать, чтобы еще не пролить солярку. Почти рядом нашел подходящую ветку, благо таких вокруг предостаточно, кое-как забираюсь на кузов и забиваю ту в отверстие так, чтобы палка подобно пробке заткнула отверстие, предотвращая дальнейшее возможное проливание. Слезть с кузова получилось почти сразу, при попытке спрыгнуть зацепился случайно за борт и грохнулся, не успев до конца собраться, точнее вообще не успев среагировать. Вот теперь сижу и держусь за руку, про себя шипя от боли в левом локте.
- Больно же как сука!
Вроде бы не сломал, но болит жутко, хорошо, что защита смягчила падение, так бы точно сломал бы руку. Стараясь перестать концентрироваться на боли, что не особо получается по утру, забираюсь в машину и завожу, отбросив на пассажирское сиденье сайгу и сняв шлем, а то шею уже натерло.
Газель завелась и покатила на трассу, дребезжа бочками на кочках, гул разбегается по округе, и кажется, что именно из-за него сейчас меня найдут вчерашние поселенцы, притаившиеся среди деревьев в ожидании, когда же я высунусь. Ничего такого не произошло, машина выбралась на трассу и покатила по потрескивавшему асфальту, набирая скорость. Пролетел мимо нескольких машин, сваленных на обочине в кучу и основательно изрешеченных. Почти сразу после тех густой сухостой сменился огромным пепелищем выжженного леса, и я невольно заметил ровную границу, словно пламя шло по строго отчерченной полосе, не задевая соседние костяки деревьев. Редко такое увидишь да и вообще обратишь на такое внимание, ибо в нынешней жизни все подобное не важно, вообще ничего не важно, лишь цель и средства достижения, а цель одна6 выжить. Еще одна машина в этот раз просто обгоревшая, наверное бросили ее, а пламя сделало свое дело.
«Эх, сейчас бы пожрать».
Пепелище вновь сменилось сухостоем по обе стороны, давно я так вот не ехал по дороге, прижатой с обоих сторон настоящим лесным царством, словно и не было человека здесь никогда, а дорога появилась сама собой, и лишь время от времени встречающиеся останки машин говорили о другом. Костяков кстати среди металлолома не замечаю, что странно, ведь те по законам жанра обязаны просто быть. Наверное, зверье утащило. А дорога на удивление прямая, почти, в смысле вообще не петляет, как обычно бывает, а тут еду прямо и вижу, что будет через километр другой на пути, когда оказываюсь на очередном холме.
Вот проехал широкую просеку, магистральный трубопровод, к бабке не ходить. После вновь сухолесье, и где-то через километр примерно на дороге возникает знак с указанием налево, мол там село есть в пятистах метров, невольно вдавил на педаль газа, рука кстати перестала болеть, только ноет в локте, но это не критично, пройдет, была бы пчелиная мазь, прошло бы почти сразу, да вот нет ее, так что будем так. Еще один поворот почти сразу с примыкающей грунтовкой справа, пролетаю, и вскоре еще один поворот, поселка не вижу из-за деревьев, да и не хочется что-то в последнее время куда-то заезжать, заехал тут накануне уже. И вновь поворот с указателем влево уже на более открытом пространстве очередного трубопровода, и слева завиднелись дома, я вдавил педаль, чтобы проскочить участок видимости, и машина, набирая скорость, отозвалась еще большим ревом, предательски разлетевшимся по округе, порождая раскатистое эхо. Лес снова обступил дорогу, эхо осталось где-то там позади, но не долго было мое облегчение, и вновь все тело напряглось, когда впереди появился очередной знак населенного пункта, раскинувшегося по левую руку, проезжая на скорости, я невольно прижался к рулю, ожидая пальбы в любой момент. Обошлось и на этот раз, и на следующем повороте не стреляли, хотя изрешеченных остовов машин встречается уже предостаточно, а сильно разбитое полотно дороги вдобавок заставляет снижать скорость все сильнее и сильнее.
На горизонте сверкнула молния, через какое-то время еще одна, стало заметно темнеть. Времени не остается совсем, и если я сейчас не спрячусь куда-нибудь, то могу сразу же копать себе могилу, чтобы потом время не тратить. Надо найти что-то такое, чтобы спрятать и машину заодно, какой-нибудь ангар, да такой, чтобы ни одна тварь и не подумала посмотреть внутри и вообще не обитала бы там, а как такой найти, ума не приложу.
После очередного поворота справа вдоль дороги встретилась металлическая стела, на которой было написано «овой», и в эту конструкцию серьезно впечатался грузовик, из-за которого скорее всего и отсутствовали первые буквы. Начались резкие порывы ветра, поднимающего порядочно пыль и сажу и делая от этого видимость никакой. Нет, определенно времени осталось немного.
За сухостоем справа начали мелькать какие-то постройки, но что-то разобрать на скорости не особо получается, попробовать туда подъехать не пробую, мало ли. Пару сотен метров и справа возник какой-то промышленный объект с высоким забором и несколькими промышленными сооружениями, на стоянке ржавело несколько машин, ворот нет, еду дальше, хоть место и почти подходит, выезд все же один, полагаю, в лес за территорией никто ворота не поставил же с точки зрения разумного человека. Почти сразу по правую сторону пошел дачный поселок, впереди показались высотки.
«Приехали» - промелькнула мысль. Деваться некуда, придется располагаться в городе, что в принципе является единственным вариантом, ибо до этого места альтернативой были поселки, а в них без разведки, хотя, как и в город, не сунешься, но здесь путей отступления и маневра поболе будет. А вот кстати и нормальный вариант переждать, не защищенный высоким забором или стальными решетками, но от дождя скроет.
Типовая красно-белая заправка с широким навесом над колонками выглядит также, как и встречаемые прежде, разве что разрушения в округе посерьезнее, даже полотно местами поднялось, торча большими пластами наружу. Несколько машин стояло на территории, так и не дождавшись подвоза топлива и став добычей мародеров, оставивших лишь кузова, ржавеющие среди останков АЗС. Подъезжаю, осматриваясь по сторонам на всякий случай, хотя что тут увидеть, когда ветер с каждой минутой становится все сильнее и сильнее, и я уже даже сомневаюсь, что выбрал нормальное место для укрытия, ведь сам же понимаю, что если поднимется буря, то спасет только закрытое со всех сторон убежище. Ухмылку вызвала надпись на стене заправки «здесь дерьмо а не бензин», оставленная кем-то очень давно, странно, отчего ее работники не стерли?
Нет, здесь определенно прятаться не стоит, надо проехать еще, вон рядом за забором какая-то большая территория промышленная, лучше там укрыться. Выкатываю обратно на дорогу, проехав несколько десятков метров, подъезжаю к распахнутым воротам проходной, над которыми висит вывеска чего-то там АТП, вот сюда и заеду. Гаражи уж лучше, там и укрыться можно, и мало кто нынче сунется, дураку должно быть понятно, что тушенку не найти, ибо здесь вам не тут.
Газель заезжает на большую площадку, пустеющая эстакада, несколько сгоревших и проржавевших автобусов, несколько гаражных и административных зданий. Основной гараж оказывается на отдалении справа прямиком за заправкой, по внешнему виду очень потрепанный с полуобрушившейся крышей. Выбираю из уцелевших поменьше гараж с воротами поцелее и заезжаю внутрь, предварительно заглушив движок и двигаясь накатом, дабы не создать лишнего шума, вдруг кто внутри спит, разбужу еще раньше времени. Может, и не правильно сделал, мол не рвану если что назад, фиг знает, у меня сейчас времени мало.
Выскакиваю из газели, водя стволом с включенным фонарем по всему помещению, пытаясь высмотреть возможную угрозу, но свет вылавливает в полумраке помещения лишь стеллажи, верстаки и всякий мусор, а меж тем ветер снаружи еще усилился, и теперь у меня времени оставалось точно очень мало. Я подскочил к воротам гаража, попытался потянуть, те даже не пошевелились, еще раз дернул, также, посмотрел на катки, на месте, значит просто поржавели те. Смотрю по сторонам и нахожу подходящую железку, хватаю, подсовываю между стеной и воротами, налегаю, локоть отозвался болью, что я даже заскрипел зубами. Еще раз, налегаю со всей своей малой силой, больше полагаясь на собственный вес, давлю так, что чуть ли не тошнит.
Ворота оказались слабее и поддались, со скрипом покатив в сторону, я с ликованием затолкал их почти до конца, после просунулся в щель и налег на рукоятку уже изнутри, в конец запираясь в гараже.


Пламя костра разгоняла темноту, потрескивавшие деревяшки разбавляли тишину, вода в котелке уже давно закипела, и в ней уже плавало зерно, постепенно набухая. Желтый фонарь стоял рядом, но его я берег, мало ли сколько придется просидеть здесь. Одно хорошо, гараж без внутренних помещений и коридоров, ведущих в другие гаражи или наружу, значит, выход и вход один, бесшумно не подкрадешься, да и не выйдешь незаметно, что и плохо, хотя выбора все равно мало было. Радует, что окно здесь сделано из стеклоблоков, по которым сейчас барабанило снаружи так, словно там зажигал барабанщик.
Отрыл в своих закромах бутылку вина, как-то угодившую под шмотки так, что сразу и не сыщешь, сейчас-то нашел только потому, что перебирал скарб, проверяя на целостность после обстрела. Нашлась и бутылка водки, но это НЗ, болячки замазать типа, да и не мое это, вон саркофаг в подтверждение тот же. Сижу, смотрю на пламя и отпиваю по чуть мелкими глотками, растягивая удовольствие. Рука побаливает все же, когда пытаюсь выгнуть ту, немного мутит вдобавок, но это переживу. Дозиметр показывает завышенный фон, но и не все равно не смертельный, привыкли, разве что какаю не светлячками, а так было бы удобно, сразу понятно, подтерся нормально или нет, да и на свечках экономия: наложил в уголок и уже светло.
Каша разбухает, поднимаясь в котелке, еще немного, и я возьмусь за ложку. Раньше, в прошлой жизни, мало я ел кашу, говорил, мол в детстве наелся, а сейчас вот напротив, больше стараюсь ее и поедать, вон и макароны есть, хотя и любил их раньше, нет, обожал особенно с сосисками и кетчупом, а сейчас отложил на потом. А снаружи барабанит дождь и завывает ветер, убеждая в том, что не подпустят к моему временному убежищу никого, решившего посмотреть, а кто это там пускает блики в окно и щели ворот. Кстати крыша местами протекает, что вроде бы не мешает, но из-за этого комфортнее не становится, но тут ничего не поделаешь, лишь бы не капало на меня и машину с квадом, ну его, и так лысый весь.
Ложка погрузилась в дымящуюся массу, размешивая ту, чтобы ничего не пригорело, почти готово, еще чуть постоит, и можно жрать, поесть не получится, ибо давно это было, вообще когда я там последний раз что-то ел? Словно вечность прошла. Что у меня там с консервами? Не особо, ладно, оставлю на потом, может завтра баночку уговорю, а пока жрать и спать, вообще отсыпаться, отдыхать по полной, ибо я тут надолго…

День 1848

«А дождь все идет и идет, как заведенный» …

Мне снился сон впервые за долгое время, нет, не впервые, просто я их не запоминал, точнее, не вспоминал о них, а вот этот почти запомнил, правда точно не помню, про что, но мне запомнился образ девушки, что стояла передо мной, грязные волосы, грязная поношенная одежда, заплечный рюкзак, лет двадцать, наверное. Вот стоит она, смотрит прямо в глаза, и в глазах ее пустота, стоит, молча, смотрит, потом откуда-то у нее в руке появляется нож, она, было, собирается им меня ударить, но потом останавливается и внезапно вскрывает им себе горло. От этого я проснулся весь в поту, схватившись за сайгу.
Вокруг темно, дождь все также барабанит, порывы ветра завывают, прорываясь сквозь щели, из машины вылезать не хочу, сколько уже вот так лежу, не важно, немного пошевелюсь, чтобы тело не особо затекало, пустив застоявшуюся кровь, и снова спать.

«Столько мыслей порождаются именно в то время, когда жаждешь успокоения и отрешения от реального мира, пытаясь уснуть. Но образы пережитого не дают уснуть, заставляя раз за разом просматривать отрывки ужасов, увиденных в попытке выжить или найти погибель. Да, именно найти, но такую, чтобы сам не оказался виноват, и при этом умереть не по глупости, а как-то геройски, сражаясь, словно пытаешься держаться зубами за эту проклятую жизни. Не знаю, так ли излагаю мысль, не имеет значения, потому что совершенно другая уже сметает прежнюю подобно цунами, и я уже думаю о том, где бы раздобыть чего, и сразу же другая заставляет думать о том, что не плохо было бы помыться и постираться. И вновь новая мысль, точнее образ девочки с пробитой головой от выстрела, не убившего ту, а лишь изуродовавшего и так изувеченное личико. Ее мертвый взгляд в миг прогоняет все мысли, занимая собой все пространство, но тут же истаивает, когда из бездны пустоты подсознания бурлящим потоком поднимающейся воды в колодце всплывают десятки тел. Они приближаются, не желая тонуть в воде, разбухнув от нее и став от этого еще более уродливыми, еще чуть-чуть, и вся эта масса вывалится наружу, вот они поворачиваются и разом смотрят на меня».

Дождь барабанит, ветер не ослаб, даже вроде бы усилился. Тело замлело, и я с трудом, но все же поворочался, разминаясь, повернулся на другой бок, закрываю глаза.

«Стук дождя по крыши успокаивает, он всегда значит то, что ничего тебе не грозит, раньше означал, сейчас этот стук может предать. Расслабишься, уснешь, а мертвяк сквозь заслон тихо подойдет, не опасаясь вреда кислотных капель, и нападет на спящего. Вот как сейчас крадется где-то там снаружи ко мне, передвигаясь в моих образах не естественно для него, словно это сверх опасное существо из фильмов ужаса, обладающее огромной силой и ловкостью существо, способное просчитать так, что даже системы наблюдения и ловушки не смогут среагировать. Вот оно сейчас карабкается по стене, забирается на крышу и осторожно идет по верху, подкрадываясь к пробоинам, куда затекает серо-черная жижа, пригибается, готовясь к удару».

Проснулся, осознавая, что держу сайгу обоими руками и направляю в окошко автомобиля, где с потолка капают черные капли в другом конце убежища.
- Надо же, спокойно ночи, малыши, называется, - прислушался к тишине, поворочался, чтобы тело немного разомлело и вновь закрываю глаза.

«Местные где-то там в своем убежище прячутся от дождя? Нет, они знают, где я и ждут, когда стихнет дождь, чтобы выдвинуться, подготовили машины, снарядились, ждут, нет, не ждут, сели и покатили, скоро подъедут и, прикрываясь дождевиками, нападут. Вот сейчас, в этот момент подкатили, сейчас подбегут к воротам и откроют их».

Открыл глаза, дрожу, вцепившись в сайгу, а вокруг тишина, лишь завывания и дробь дождя. Холодно, очень холодно. Надо бы вставать, а то так продрогну, да и сколько спать уже можно, чем больше лежу, тем сильнее устаю. Выбираюсь из машины, осветив внутреннее пространство гаража, ничего не изменилось, разве что появилась темная лужа разрослась, и дозиметр сразу же пытается показать, что лужа здесь не по фен Шую. Угли в костре потухли, так что пришлось их оживить, бросив поверх кусок смоченной в солярке тряпки, что само собой не помогло, а вот наложив поверх несколько новых палок и поднеся пламя от зажигалки, я воскресил костер.
Чайник греется долго, пока ем вчерашнюю кашу, что не влезло накануне, холодная, но мне все равно, да и естся не особо активно, ибо живот пока еще спит. Наворачивая ложкой, постоянно прислушиваюсь к тишине, нагоняющей больше страха, чем спокойствия, раз за разом вылезают образы притаившихся тварей и людей снаружи, те даже чуть ли не вместе выжидают, упорно не замечая друг друга. Но я знаю, что это всего лишь страхи, создаваемые моим подсознанием, бояться я не переставал никогда, раньше со страхом боролся самым действенным способом, но нажираться как-то не хочется очередной раз, да и нет запасов для данного спасения от собственного разума, так что сижу, уплетаю кашу и жду, когда можно будет выехать дальше.
Чайник засопел, но до вскипания еще далеко, каша закончилась, поэтому я просто сижу и посматриваю на пламя костра, иногда подбрасывая палки и вороша угли. Снаружи гуляет ненастье, ничего не меняется в этом мире, и знаете, мои вымышленные слушатели, уж лучше пусть будет так, чем станет гораздо хуже, хотя, это уже какая-то пурга безумного человека. Крыша едет, не спеша, тихо шифером шурша, нормально, без этого никак, уж лучше я буду немного свихнутым, чем напрочь перебитым на голову, как все те, с кем постоянно приходится знакомиться в силу своего высокого социального положения. Светские встречи с местными представителями голубой крови, радушно принимающими официальных гостей просто шикарны, успевай только вгрызаться в глотки, чтобы опередить хозяев, иначе сожрут буквально.
Налил кипяточек в стальную кружку, добавив пару ложек сахара, сижу, перемешиваю.
Опять несу всякий бред, будто бы поговорить ни о чем, хотя да, ничего в голову не приходит. О чем я могу говорить, когда каждый день похож на предыдущий с небольшими отличиями? Разве что если пару дней назад я мылся, то сейчас смержу настолько, что пройди мимо мертвяк, принял бы за своего. Нет, принял бы он меня за еду, он в отличие от живого не ошибется, только от этого смердеть я меньше не стану. Блин, даже под дождь выйти не могу, как сделал бы это когда-то, да и вообще такого бы не было со мной, бомжом не был, как тяжело и не было. Обязательно надо помыться и постираться, при первом же случае, самому же противно, воняет так, что блевать хочется.
Поставил котелок, залив в него воду, подбросив подтопки, которой осталось не особо-то, если дождь не пройдет или хотя бы спадет, скоро придется сидеть в темноте. Вода будет закипать долго, так что буду просто сидеть и посматривать на пламя, вслушиваясь в окружающую тишину, пробивающуюся сквозь приглушенные завывания ветра и постукивания дождевых капель. Сайга лежит рядом, впервые за долгое время обратил на нее внимание, уже даже не задумываюсь о том, что надо бы ее взять, делая это машинально на уровне мышечной памяти. Жутко хочется спать, словно не спал неделю, слабость и накатывающая дрема, чуть ли не засыпаю на месте. Нет, надо держаться, заварить кашу, а потом тогда уже спать, блин, словно медведь зимой в берлоге, лишь лечь и заснуть.
Вода начинает закипать, то и дело поднимая со дна пузырьки воздуха, я прислушался к барабанящему снаружи дождю, успокаивает все же, как когда-то в прошлой жизни. Но шлепки воды у ворот порождают всякие картины в голове, словно там топчется то ли мертвяк, то ли кто пострашнее. Логика пытается бороться, объясняя, что это собравшиеся капли падают с крыши, хлюпая по лужам, но бурная фантазия от страха все же побеждает. А сайга рядом, да и Макарыч тоже, гранатка и та на своем месте, только шлем снял, сидя и вдыхая собственный смрад.
«Ну и воняю же, от такого запашка птица за километр на подлете гибнет, небось, для мертвяков я сейчас должен быть своим в доску».
Смержу жестко, нечего уж занижать, раз сам еле выдерживаю, да вот только про мертвяка я преувеличил, тем никакой смрад не отобьет чуйку, хоть ты весь в мертвечине переваляйся, все равно как-то определяют, что живой. А зверю что мертвый, что живой, все равно, может быть, мертвяк еще и поприятнее – мясцо-то уже со специями, созревшее, три круга делать не надо, жри сразу. Это я анекдот про акул вспомнил, был такой.
Вода закипела, я достал кружку и отчерпнул, после поставил ту слева от себя, взял пакет с крупой и засыпал ее в кипящий котелок, не забыв посолить. Часть крупы поднялась, остальная погрузилась, перемешиваю ложкой, чтобы не слиплась. Помешав, откладываю ложку на относительно чистую столешницу из перевернутого ящика, взял заварку и засыпал в стоявшую рядом кружку, накрыв после для заваривания. Пламя колышется, языки обнимают котелок, подтопка потрескивает, угли помаргивают своими тлеющими телами, и все тот же шум дождя снаружи.


День 1849

Нет, много спать определенно вредно для здоровья, тем более не в пятизвездочном отеле, да хоть бы и одной звезде, все равно лучше, чем вот так в кабине газели. Вообще против таких ночевок ничего не имею, все же лучше, чем на голом бетоне, но от этого легче не становится. Нечего сказать, перележал просто, тело замлело, мышцы затекли, в общем, еще один замечательный день.
Поутру последнее время хреново вдвойне, а сегодня втройне. Не смертельно, но все же стойкое ощущения выплюнуть собственный кишечник все же присутствует. Дозиметр утверждающе показывает, что не просто так все это, здесь вам не тут, так сказать, берите ласты и гребите прочь по автомагистрали. Загостился, дескать, надо бы и честь знать, забирать пряники и валенки и прочь бежать. Почти стихами, но от этого не легче. Схавал пару таблеток, запил водой, пока не лучше, главное, что обратно не полезло.
Разминаться легко, если это делаешь постоянно, да и одет посвободнее, так что сие действие походило на самобичевание и заняло минут тридцать, точнее пять, а потом двадцать пять я сидел просто, пока тело перестанет гудеть. Как только смог передвигаться без сложностей, встал и пошел к выходу посмотреть, что же там снаружи, ибо дождь перестал барабанить еще ночью, вроде бы. Ворота заскрежетали, колеса со скрипом покатились, впуская внутрь утренний свет.
Темные лужи растеклись по всему двору, кое-где разросшись до размеров небольших прудиков. Истерзанная ссохшаяся земля превратилась в грязную мешанину, по небу ползут тяжелые облака, грозя снова пролить массы воды. Свежестью после дождя не пахнет, малость попрохладнее и только, но духота осталась, словно тяжелый воздух обволок весь город и не желает его отпускать, сдавливая объятия. Пока осматриваю открывшиеся пейзажи, краем зрения уловил какое-то пятно, тут же посмотрев в ту сторону, ничего не заметил. Показалось, наверное, вполне возможно, в том месте ржавели останки автобусов, и может привидеться все что угодно – это как в темном лесу. Еще раз обвел взглядом округу, ничего примечательного, отодвигаю ворота так, чтобы машина смогла выехать. Вернулся внутрь, принявшись спешно собирать пожитки, что заняло минуты две от силы, все закинул в кузов, залез в кабину, завелся и выжал заднюю передачу.
Гул движка прогремел в тишине, отражаясь от стен, коробка отозвалась скрежетом шестеренок, сцепление сорвалось, газель дернулась и покатилась задом, выкатываясь наружу из гаража, мгновенно заполнившегося густым дымом. Выкатываюсь на улицу, умудрившись без зеркал ничего не задеть, выкручиваю руль и переключаю на первую передачу, на второй в это грязи увязнуть не долго. Машина отозвалась на отпуск сцепления, покатив вперед и делая круг, тут же затрясло, когда колеса принялись попадать в ямы, теперь скрытые водой, оставалось только ругаться. Опять краем зрения улавливаю что-то, но ничего вновь не заметил, лишь угодил из-за переведенного взгляда в очередную яму, от чего еще сильнее выругался.
«Чего я там смотрю? Меня тут достать не так просто, как на кваде, разве что стрелять будут, а там уже все равно будет».
Газель выкатила на дорогу, повернув направо, за исключением грязи, на первый взгляд ничего не изменилось, разве что поврежденные высотки выглядели еще более покосившимися и осевшими. Одна из башен стоявшей напротив заправки мечети покосилась настолько, что обрушилась, проломив кровлю. Только сейчас заметил, когда искал убежище, даже не обратил внимание, старею что ли… Описывать однотипную картину погибшего города настроения не особо много, они везде одинаковые, в смысле дома и улицы, разве что здесь эти самые посильнее повреждены, некоторые даже обрушились, особенно многоэтажки последней эпохи, а более старые так и ничего, стоят, разве что трещины по телу большие, да кое-где что-то отвалилось, но не так, чтобы целиком сложенные в одну груду дерьмо-бетона. Старая школа по правую сторону улицы сразу же рядом с АТП как раз из таких, ну прям один в один школа лет с пятнадцать назад. Тогда по большей части все так и выглядели в провинциях, в смысле не в столице и милионниках городах.
«Опять что-то уловил, это уже мания какая-то, крыша что ли едет? Психоз развиваю?»
Кстати улица здесь односторонняя, точнее половина улицы, дорогу разделили зеленой полосой с деревьями пополам, по правую сторону за пятиэтажками виднеются крыши частного сектора, слева сплошные стены из таких же пятиэтажек. Вообще город странноватый, мертвяков не вижу, даже в окнах не торчат, вылезая на шум двигателя. Странно это, они – первый признак относительного спокойствия: если есть, значит, не отстреливают и не жрут их. От этой мысли я напрягся, принявшись больше смотреть по сторонам, чем на расколовшуюся на бесчисленной количество кусков асфальтную дорогу с бесконечными выбоинами и трещинами, спрятавшимися под лужами, точнее ими ставшими.
Перекресток, еду по главной влево, выезжая на улицу с двусторонним движением. Справа частный сектор скрывался за сухостоем, идущим пролеском возле дороги, слева территория больше походила на промзону малых размеров, почти сразу уступив гаражной территории по обе стороны, и через метров сто отдав территорию вновь городу по левую сторону, справа же все также стоял сухостой, использовавшийся, наверное, как парк. Пятиэтажки по одну сторону примыкающей улицы и высотки по другую, нет не так, уцелевшие пятиэтажки по одну и полуобвалившиеся панельные девятины по другую. Вновь что-то разноцветное и приземистое промелькнуло среди обломков домов, лишь край взгляда уловил на мгновение какое-то движение. Невольно придавливаю педаль газа, машина тут же отзывается набором скорости, принимаясь чаще трястись по неровностям дороги. Мне уже кажется, что что-то страшное шарит не только среди руин, но и в сухостое справа, ожидая того, что я сейчас остановлюсь и выйду. Фантазия рисует страшных изуродованных существ, отдаленно напоминающих что-то из местной фауны, от чего газель прибавляет еще больше хода, и уже не важна тряска на выбоинах.
Пролетаю застройку, взлетаю на мост через пути, на которых застыли составленные в цепи вагоны, частично выгоревшие там, где что-то могло гореть. Оказываюсь в частном секторе, менее потрепанном, но нисколько не заботящем меня, ибо мысли совсем в другое русло заплыли. Влетаю на огромный мост через широкую реку и, добравшись до верхней точки, резко жму на тормоза, те отозвались пронзительным свистом, в кузове что-то загремело, но груженная газель остановилась почти сразу, потеряв в скорости на подъеме.

Мост в несколько сотен метров вот на этом месте сейчас разрушил мои планы на простое и быстрое преодоление широкого русла, через которое по всем картам мосты можно на пальцах пересчитать. Огромный пролет посредине оставил от себя лишь куски торчащей из балок арматуры и зияющую пустоту. Никаких «а если», никаких «а может», просто разворачивайся и едь обратно, либо ищи паром или лодку и пытайся переправиться через ядовитую речку без весомой части нажитого. Все, это конец, сериала не будет, дальше только титры, нет, остается разворачиваться и пытаться найти другой мост, более опасный не только из-за огромного крюка, но и из-за радиации, ее пока никто не отменял и не отменит лет так пятьдесят точно, а больше я и при прошлых условиях не прожил бы, так что мне при всем везении супергероя все равно осталось немного.
Так, слева по берегу лодочек не видать, о паромах и не думаем тут, мост же есть, нафига паром, мост же вот он, переезжай спокойненько. Так, а что у нас справа…
«Вот я олень!»
Неподалеку стоял с виду целенький железнодорожный мост, так в бинокль не разобрать, но вроде бы все с ним нормально, вот он шанс, разве что ехать по нему не особо удобно будет, но вытерпеть можно, ну или подождать проходящую платформу и загрузиться на нее.
«Опять демагогия, нечего тут стоять на виду, надо разворачиваться».
Газель крутанулась на мосту и вместо того, чтобы набирать скорость, съезжая вниз, остановилась. Я смотрел туда, где склон доходит до уровня прилегающей дороги, разглядывая останки лежащих у обочины машин и кучи мусора среди почти выгоревшего сухостоя вокруг дороги.
Взъерошенные грязные здоровенные для собак особи разной масти и раскраса скапливались и не пытались спрятаться, дружно уставив свои морды в мою сторону. Вот они – мелькающие пятна среди руин города, вот кто не дал шансов местному населению даже после смерти погулять по родным улицам, вот с кем придется иметь дело, но не особо хочется.
«Эх, жаль, что машина не усилена ни решетками, ни сеткой, и сделать что-то сейчас никак не получится, они словно ждут того, что я сейчас попробую вылезти из кабины, и тогда рванут всей своей оравой. Блин, уж лучше бы были двуноги, все равно какие, хотя, с живыми тоже не особо договоришься, шлепнули бы на подлете и все. Нечего думать, надо делать, а думать уже потом».
Рука сама переключила коробку, а услышавшая ее нога выжала сцепление, постепенно отпуская, вторая тут же принялась прижимать педаль газа, пока голова вела беседу сама с собой. Газель покатила вперед, и псы, стоявшие прямо на дороге, двинулись в стороны, словно ожидая от кого-то команды.
«Левое окно, если кинутся, будет плохо, надо бы пистолет приготовить на этот случай, а сайгу вставить ручку двери, чтобы перегораживала, нет, не ею, чем-то другим, а что тут есть? Ни хрена, и помпу оставил в кузове, идиот!»
Газель стремительно съезжает с моста, стая, отскакивая, сначала провожает, а потом срывается и бежит всей оравой следом, лая, словно сорвавшиеся с цепи дворовые собаки на проезжающие машины, жаждущие просто облаять и при возможности ухватиться за что-нибудь. Только в этом случае все иначе, со всех щелей сбегались разномастные псы, выскакивая прямо под колеса, мне уже стало казаться, что они будут бесконечно выскакивать, словно у них в этом городе научный семинар по очистке территорий от мусора и биоотходов. Свор несется так, будто бы я медленно еду, я мельком взглянул на некоторых, узнав по внешности признаки, что видел у тех, которые окружили меня в сарайчике, значит, это не локальный случай. Пролетаю мост над железкой, уловив взглядом с верха проселки, на ближайшем поворачиваю влево, стая несколько отстала вроде бы, радует, виляю, поворот влево, потом вправо, проскакиваю между двух дворов, выругавшись, когда из-за забора выскочила псина, и не успев увернуться, ударилась о морду машины, раздалось скуление, и газель левой стороной приподнялась и опустилась обеими колеса.
«Минус одна».
Опять поворот, теперь вижу железку, дорога прилегает к ней, набираю скорость, грунтовка благо идет вдоль и вроде как далеко тянется.
«Твари, мысли что ли читают?»
Вырвалось, когда повернул голову влево и заметил, что стая несется по рельсам, срезая разрыв. Газель тряхнуло на пропущенной яме так сильно, что я ударился головой о потолок, благо шлем был на голове, в меру нормальная грунтовка сменилась ухабистой колеей, укатанной между деревьев и путей по принципу «как ехали, так и ехали». По обе стороны путей поселок, если можно так назвать частный район, хотя кто мне сейчас запретит? Хотя и что тут называть? Дома есть, но по большей части сожженные, разоренные, на заборах ставшие атрибутом этого мира надписи, ржавеющие останки машины. Выезжаю на грунтовку вдоль путей, газель сражу же принялась набирать скорость, сразу же приходится выруливать на пути, взбираясь по отвалу, ненароком посмотрел влево и чуть не наложил в амуницию, увидев число бегущих ко мне собак.
Газель с ревом взобралась по склону и покатила вдоль пути, левыми колесами наезжая на шпалы, от чего начались постоянные тряски, и скорость пришлось снизить, приготавливаясь палить из всего, что было при себе. Трясусь и думаю, как бы избавиться от эскорта и как умудриться заехать на мост и проехать через него до конца, ведь у меня не поезд, а газель. Хотя, что тут думать, при случае завернуть баранку влево, чтобы переднее колесо перевалилось через рельсу, и заехать так до предела, после чего наслаждаться персональным массажным креслом всю дорогу.
«Надо что-то делать с окнами, щас песики подтянутся и все захотят, чтобы их погладили».
Пейзажи уже не заботят, про мародеку тоже как-то не хочется и помыслить, хотя, думаю, здесь найти можно и немало чего полезного. Эх, полны карманы, а все равно думаю, как бы побольше утащить. Нож у горла, а жаба заставляет думать, как ножечек себе прибрать. Рельсы поднимаются все выше по заросшей насыпи, подводящей пути к мосту, трясет конкретно, но не многим больше, чем по местным городским дорогам. Честно, я не знаю, были здешние дороги до бздеца лучше, но сейчас они фактически никакие, и я гнал по этим колдобинам только из-за страха, не жалея подвески. А чего это я сейчас начал об этом думать, так это чисто для самоуспокоения, чтобы немного отвлечься от бегущих следом одичавших домашних питомцев, которые только пока еще и не пытаются запрыгнуть на машину, хорошо, что стекла здесь какие никакие на месте. Я даже не выдержал и пальнул из пистолета в одну близко подбежавшую, та после второго выстрела заскулила и отстала, остальные словно этого и не заметили, а мне полегчало, честно. Это означало, что собак можно убить, и даже попадание не в мозг приносит пользу, то есть вред, то есть… запутался я.
Мост впереди полностью железный, но даже без тщательного рассмотрения видны следы обширной коррозии, и сколько еще сможет простоять этот мост, нельзя сказать точно, но гораздо меньше, чем проектировали создатели. Но мне сейчас это не важно, важнее то, что я смогу проехать, думаю, ничего не произойдет, тем более, что шпалы и все перекрытия железобетонные. Колесо наехало на соединительный откос ограждающих рельсы изнутри полос, и машина с упором перевалилась через, то же самое сделало заднее колесо, я выдохнул. Через пять метров примерно машина въехала на мост, левые колеса оказались на бетонных шпалах, правые по бетонному полотну вдоль. Все нормально, газель стала ехать даже пободрее, я только смотрел вперед и старался не съехать в провалы настила, а собаки бежали рядом и все еще ждали, что я вдруг остановлюсь и выйду. А у меня даже помыслов нет сделать такую глупость, нет, есть, уж больно хочется до кустов, но я лучше потерплю или обмочусь, чем выйду, тем более, что штанам уже не особо будет обидно сие деяние. Ветер гуляет, завывая и посвистывая меж щелей, кажется, что мост качается и вот-вот рухнет, отчего возникает желание придать газу, но боюсь, что это будет последней моей ошибкой.
Город раскинулся по обе стороны реки, с одной стороны, откуда я приехал, открывается вид на жилые районы частного и многоэтажного секторов, напротив через реку промзона с заводами и склады. Дома есть, но их меньше видится, зато предостаточно товарных составов по правую сторону от моста, который я вскоре проеду. Отсюда город кажется живым, нет, спящим, словно все вот-вот проснутся, и город зашумит повседневной жизнью, и не было ничего, жизнь продолжается.
- Гав, гав, гав!
- Вот шавки, идите нах, чего прицепились?!
Мост заканчивается, я облегченно выдыхаю, колесо заезжает на откос или клин, как кому больше нравится, после заднее, и газель вновь дергается левой стороной по шпалам.
«А что, в эскорте есть и свой плюс: так меня никто не троне, подкравшись незаметно, даже шмальнуть в мою сторону чревато, думаю, эти блоховозы не боятся человека с оружием».
Справа стояли дома частного сектора, слева за такими же домами несколько пятиэтажек с двушками, впереди виднелись ангары промзоны. Через пару сотен метров я съехал на нормальную дорогу на переезде через пути и погнал влево, чтобы побыстрее убраться отсюда. Вскоре вновь повернул направо и уже ехал по главной, виляя между брошенными машинами, крутой поворот налево, сразу направо, и началась прямая дорога, идущая сквозь промышленный район города. Здесь располагался какой-то металлургический комплекс, судя по стелам и полувыцветшим или сгоревшим стендам. Административные здания выглядят ничуть не лучше домов на той стороне, а машин в разы больше по дороге, как будто бы их хозяева сейчас работают на смене. Вон и три каменных металлурга стоят внутри транспортного кольца, по которому я еду, нарушая все правила движения, ведь никто же меня за это не накажет.
А корпуса-то выглядят плачевно, по большей части обрушившись то ли из-за пожаров, то ли обгорев уже потом, и здесь по дороге шли бесчисленные трещины, даже заводской забор местами не устоял. А собаки кстати отстали, не тягаться им все же с машиной на дороге. Доезжаю до поворота, промзона заканчивается, впереди торговые центры, выцветшие и полуобгоревшие вывески магазинов, среди которых имеются и продовольственные. Останавливаться не стоит, если не хочешь потерять время, а оно нынче не особо свободно. Надо линять из города, давит на мозг уж сильно точка самосохранения, так и норовит пробить напором дырку в сиденье. Машин кстати возле торговых центров предостаточно, только все они давно разворочены, причем каким-то варварским способом, словно работали экскаватором на песочнице.
«Определенно, это не человек сделал».
От возникшей в голове мысли я лишь сильнее вдавил на педаль газа, на что машина тут же отозвалась ревом, эхом отражающимся от зданий и пропадающим внутри их опустевших тел. Что-то где-то рухнуло, отчего я еще сильнее вдавил на газ, маневрируя между раскиданными по обочинам останками машин. Пролетев перекресток, в миг оказываюсь перед следующим, перекрестная улица шире, выруливаю влево, и вписываюсь на скорости в поворот, словно в молодости, когда за ЗМЗ гонял по внутренней территории авиационного института в бытность срочной службы, только здесь все было попроще, ибо машины не стояли по обе стороны вплотную настолько, что оставалось место только для притискивания двух встречных. По обе стороны улицы старые административные и торговые здания, все также полуобрушенные или сожженные, кое-где в уцелевших домах зияют дыры, много расстрелянных и помятых машин, встречаю пару военных, ну в смысле зеленой расцветки, как со складов НЗ. Дорога сворачивает налево, явно эта часть города старая, дома все по большей части старые, послевоенные сталинки, брежневки, хрущевок даже нет. Дорога из города уходит в гору, проезжаю мимо чего-то типа местного театра жухло-красного цвета с обсыпавшимися и потрескавшимися колоннами на входе, после сразу уже не вечного огня с обрушившейся стелой из-за точного от падания в ту легковушки. Поворот направо ознаменовал начало крутого и долгого подъема по левую руку оставались позади школа, больничные корпуса, частные дома по обе стороны, и я, поднимаясь все выше и выше, с облегчением смотрел вправо на открывающийся вид мертвого города, в котором мог налететь на кучу приключений, но к счастью не удостоился ни одного за исключением огромной собачьей стаи. Нет, я в таком бы городе жить не смог бы, чернеющие скелеты комбината с костяками печей, которые более зловеще смотрятся, вылезая из-под обломков.
Проезжая мимо песчаного карьера перед поворотом налево, последний раз посмотрел на мертвый город, раскинувшийся вдоль широкой реки. Очередной город-призрак остается позади, и я этом рад, не могу пока понять, что для этого мира оказалось более гуманным: испепелить в мгновение или же оставить на растерзание тем, кто будет питаться падалью загнивающего мира. Газель все также с ревом поднимается в гору, доехал до стелы с названием города, на которой несколько букв упали, за стелой. Рядом был пустырь, словно кто-то расчистил место под стройку и не успел ту начать. Невольно повернул голову вправо и только сейчас обратил внимание, изуродованными деревьями стояли вплотную кресты и надгробия, и рядом на не успевшей скрыться под новыми деревьями земле стояли кресты, дальше наспех сколоченные деревяшки, потом просто уже столбики с табличками и так до чего-то типа автотрека, а напротив расположилась автозаправка, за ней гаражи, и чуть дальше каким-то чудом устоял рекламный щит, на котором кто-то написал краской «Я завидую мертвым, но скоро будут завидовать мне».
Философ был, вот и я завидую, особенно тому, что не едут они по этой дороге, от которой осталась только линия в нафигаторе, на которую он упорно пытается меня направить, выводя из русла реки, будучи уверенным, что я сейчас именно там. Кстати, въезжая в город, я ожидал очередной стачки с местными, ну или каких-то других проблем, что задержусь здесь или придется делать огромный крюк по более зараженной территории, чтобы переправиться через реку, но как-то обошлось. Даже снившаяся накануне девушка, вскрывшая сама себе горло, принималась мною, как предзнаменование, вещий сон, но никаких девушек не встретил, хотя крайне ожидал. Нет, не встречи, а того, что движок внезапно заглохнет, или колесо лопнет, или еще что-то, что заставит меня остановиться. И знаете, я был уже уверен, что вот началось, когда за мной погналась стая собак, думал, вот оно, скоро будет кульминация, начнут стрелять, или выскочит тварь наподобие тем, что устраивали логово в пожарке, или просто придется стрелять во всех собак, пока не закончатся те или патроны. Что-то должно было произойти по правилам жанра, но обошлось, странно даже как-то, даже расслабился, снял шлем с головы, приоткрыл окно, расстегнулся.
Дорога скрывается в высоком ссохшимся лесу, изуродованные тела высоких деревьев стоят вплотную друг другу, переплетаясь похожими на скрюченные руки ветвями. Вновь началась однотонная езда с горы на гору, хотя, для местных это, наверное, не горы, они и не такие видели, Урал же неподалеку, это для меня все, что выше двенадцати этажей – гора, да что уж там, пяти. Леса здесь не такие, как в центральной части, для меня это уже тайга, хотя на самом деле может и не она еще. Вроде бы я уже по Предуралью еду, не в курсе точностей, а спросить не у кого. Во проехал отрезок рядом с железкой, точнее железная дорога подошла близко к дороге и скрылась среди деревьев. Выжженные проплешины здесь тоже встречаются, только масштабы более серьезные в моем восприятии, словно вся земля выгорала в округе, и лишь вновь вырастающие мертвые леса заставляют прогонять это мироощущение. Когда вот проехал мимо просеки, было, тоже подумал, что просто выгорело, но чуть погодя в дороге уже понял, что была именно просека. Вымотался, начинаю тормозить мыслескоростью, через какое-то время доезжаю до развилки, у которой стоял покосившийся столб с более-менее уцелевшими путевыми щитами с указанием населенных пунктов и расстояний. Я притормозил и, не выключая движок, принялся капаться в книге атласе, находя контрольные точки. Удостоверившись в правильности движения и определив точное местоположение, я с чувством собственной сусанистости выкрутил баранку вправо и отпустил сцепление, машина отозвалась нарастающим гулом и покатила дальше по дороге.
Знаете, когда едешь по дороге через заросшие лесом места, кажется, что катаешься по кругу, и все время перед тобой пробегают одни и те же деревья, начинаешь чувствовать себя белкой в колесе. И лишь редкие съезды или развилки, ну или какие-нибудь местные особенности развеивают это чувство блуждающего в трех соснах. Вот и сейчас проезжаю очередной поворот со съездом на колейку в тайгу, убеждаясь в вышеуказанном, а проехал то от разъезда меньше километра, при этом опять начав думать, что заблудился. Еще съезд, такого не видел, хорошо, еду дальше, скат и вновь развился уже с указанием поселка на сине-ржавом придорожном знаке, мол сворачивай, немного прокатись и окажешься в обители местного землячества. Но мне важнее сейчас проехать дальше, поэтому еду, извините за тавтологию, дальше. Дорога по прямой, но вновь вверх-вниз, вверх-вниз и ссохшиеся местами выжженные на целые города леса тайги. Едешь и сплошь стоит лес от низины до горы, пусть не живой, но стоит, словно бесконечная стена, защищающая от человека какой-то сказочный мир, недоступный самому опасному существу в мире. Вот так и раньше, наверное, думали, что лес бесконечен, и его можно безбоязненно вырубать, все равно меньше не станет, а до этого так думали про целину, а до этого про буйволов, а до этого…
Очередной поворот, очередной знак, очередное «проезжая, проезжаем». Вновь прямая со спусками и подъемами, даже убаюкивает, только выбоины не дают уснуть. Даже радуешься возникающему на пути повороту, какая-никакая смена обстановки. Нет, я не жалуюсь, просто после постоянного подтягивания адреналинового экстрима начинается своеобразная ломака, и даже повороту с мостом через железку радуешься, словно ребенок конфетке. А когда после него сразу длительные повороты в виде дуги то в одну сторону, то в другую, начинаешь себя ощущать на каком-то аттракционе, благо дорога — это ощущение усиливает выбоинами с трещинами и преградами в виде останков машин. И вот такие перекаты, вводящие в ступор забытья, ломаются об очередную стелу с названием «Го*но****ск».
Поселок раскинулся слева от дороги, машина набирает скорость по скату, рассматривая развалины и пепелища на месте различных построек. Бетонные столбы вдоль дороги покосились, угрожая упасть, трубопровод, проходящий поперек дороге в поселок, накренился над ней на металлических опорах, державших трубы надо полотном на приличной высоте. Я выдохнул, когда проехал под ним, и тот не рухнул, постройки у частные дороги подворий частично уцелели, хотя примечаю кое-где черные пятна пожарищ, особенно устрашающе смотрятся многоэтажке на склонах гор на другом конце поселка. Справа огороженная территория с многочисленными корпусами, трубопровод тянется туда. Там далеко за частным сектором стоят, пялящиеся своими черными буркалами оконных проемов многочисленные многоэтажки, и позади из возвышается покосившаяся труба завода. А на повороте по пути возле остановке на столбе висит ссохшийся костяк с какой-то уже выцветшей табличкой. На других столбах по улице вглубь поселка чуть ли не на каждом столбе висело по такому же экземпляру, а на автобусной заправке стояла изрешеченная легковушка, причем довольно таки молодая, в смысле почти не ржавая, то есть недавно она была на ходу. От этой мысли я вдавил педаль газа, хотя машина и так ехала достаточно быстро, но все равно отозвалась рокотом. Доезжаю быстро до указателя с нечитаемыми названиями и стадиона по левую руку и, не снижая скорость, поворачиваю, зная по карте, что надо именно сюда. Газель принимается подниматься в горку, движок постепенно набирает обороты, слева за стадионом и прилегающим полем сереют пятиэтажки, которые вскоре загораживают сухостои, уступив через несколько десятков метров место дачным постройкам справа и слева и вновь открыв вид на поселок.
Добираюсь до развилки, поворачиваю направо, и вновь начинается длинная дорога через леса Приуралья с постоянными спусками и подъемами. Газель по прямой набрала свою скорость, и я уже ни о чем не задумывался, гоня вперед и только вперед, пока это возможно и пока можно что-то разглядеть. Хотя не знаю, буду ли я ночевать где-нибудь, как-то не хочется останавливаться, в дороге спокойнее, поэтому проезжаю мимо поворотов с синими указателями, да и что там смотреть, на что надеяться, когда леса вокруг превратились в бескрайние пепелища, горы облысели, и лишь местами словно оплакивают своих, одиноко стоят изуродованные костяки деревьев. Посмотрим, короче, не буду загадывать, никогда не любил это делать, потому как по закону подлости всегда загаданное не получалось. Нет ничего хуже попытки следовать плану, всегда что-то идет не так, вот и я сколько раз уже переделывал маршрут, и всегда приходилось вновь что-то менять, вот как сейчас к примеру.
- Твою мать!
Из-под капота газели повалил пар, останавливаюсь, сначала, было, принявшись съезжать на обочину, но потом опомнившись и затормозив прямо посреди дороги. Вылезаю, потащив за собой сайгу и встав на асфальт, потянулся руками вверх, кряхтя от удовольствия. Подхожу к капоту и поднимаю тот, наружу сразу же вырвалось облако пара, даже пришлось отойти назад, чтобы не ошпарило. Нет, сразу открывать нельзя, а то пробка может выстрелить, подожду немного, пока же можно размяться, поправиться, осмотреться.
На Западе сквозь густые облака пробивалось заходящее солнце, знаете, картина предстала даже по-своему красивая: кроваво-алые лучи, озаряющие пепельные облака и пронзающие собой невыгоревшие сухие леса далеких холмов или гор, не по мне все едино. Красота – страшная сила, а красота мертвого мира – убийственная. Кровавое солнце освещает выжженный мир.
Полез за канистрой в кузов, придется тратить воду, хоть и не хочется этого делать. Достал две канистры, фиг его знает, сколько этот конь воды хлебает, мож, как верблюд. Поставил возле радиатора, стою оглядываюсь.
Наверное, когда-то здесь было очень красиво, было много грибов, ягод, зверя, сейчас же либо выжженная земля, либо высохший лес. Мда, для полной картины не хватает только придорожных атрибутов погибшего мира.
- А вдоль дороги мертвые с косами стоят и тишина, - вспомнили мне классические слова из одного фильма.
В радиаторе шипение прекратилось, и я осторожно выкрутил крышку, выпуская клуб пара, после чего вода из канистры полилась в горловину, внутри сначала вновь зашипело, но не долго. Первая канистра ушла целиком, за ней половина второй, только после этого уровень воды поднялся до горла. Закрутил пробку обратно, опустил капот, еще раз посмотрел по сторонам, все такая же тишина вокруг. Заодно открыл топливный бак, всунул туда палку, лежавшую рядом с сиденьем, вытащил, половина мокрая, много еще. Закрыл крышку бака, положил канистры в кузов, вспомнил про калаш, залез за ним, прихватив пару рожков, вернулся в кабину, уложил арсенал на пассажирское сиденье, завел, поехал.

Спуски и подъемы, редкие развилки и перекрестки, повороты, здесь вообще все как-то проще, дорога по карте только одна, все, что в сторону, рано или поздно упирается в лес, так что едем одним путем. Разве что вот встречаю очередную просеку, трубопровод какой-нибудь, думать не надо, вон столбики из пожухлой травы торчат. Вокруг уже сумерки, и видеть что-то дальше нескольких сотен метров становится невозможным из-за пепельной черноты мира. Я включил фары, дорога тускло осветилась, но этого света достаточно, чтобы можно было ехать дальше. Марш-бросок, так марш-бросок, тем более, что машина ночью меньше будет перегреваться. Темнеет кстати быстро, вот сейчас пролетел мимо какого-то поселка и заметил тот только, когда из-за проплешины поля слева крыша какого-то уцелевшего дома блеснула красным отблеском заката, я сначала подсознательно воспринял это как выстрел и даже пригнулся, но потом рассмотрел и успокоился, но ненадолго.
Дозиметр принялся истерически пищать, показывая превышения, на пути возник переезд через железку, преодолевая ее, я заметил, что слева по улице что-то стремительно перло в мою сторону без света. Я вдавил на газ, газель перескакала через пути и погнала вперед. Опять кто-то желает познакомиться, наладить контакт, только я чего-то не особо желаю, сегодня что-то не благоволю к светскому рауту. Газель надрывается, летит по прямой дороге, блин, хоть где-то дороги делали по прямой, а не как царь нарисует. Поворот дугой и длиннющая прямая со спусками и подъемами, красота. Я вот тут подумал, в перестрелку играть не хочется, вариантов у меня тут не много, местные же по любому охотники по большей части, так что подрежут быстренько на подлете. Газель ревет так, что даже в шлеме закладывает уши, лишь бы не закипела снова, гоню, что есть дури. Поворот, вписываюсь, благо тот не крутой, есть место для маневра, недолгий разгон и новый поворот в другую сторону.
Проношусь мимо предприятия, скрывающегося за песчаными горами, АЗС и частный сектор справа на отдалении от дороги, дальше еще что-то, но в полтемени не особо видно. Поселок быстро закончился, точнее остался позади, уходя куда-то прочь от трассы. Пролетаю через мост, не успев разобраться, лечу дальше, пока машина летит, рев разносится по округе, которую почти уже не видно. Какие-то развилки, уходящие колейками в лес замечаю редко, но мысли есть уйти по ним, но так может хуже, в моем случае сейчас главное скорость, а не хитрость. Тормоза заскрипели, газель накренилась мордой вперед, в кузове что-то загремело.
- Твою мать!
Мост через русло какой-то почти высохшей реки временно не функционировал в виду отсутствия такового, точнее он был, но средний его железобетонный пролет находился в том самом русле. Делать нечего, разворачиваю газель и еду обратно, глядя по сторонам, все-таки придется использовать план партизанского отступления. Метров через восемьсот или чуть больше съезжаю с дороги на колею, вправо-влево и заезжаю в лес, движок немного притих, но все равно работает громко, а вот машина едет не быстро. В темноте почти не видно ничего, разве что впереди дорога вроде бы прямая, хотя, тусклые фары светят не особо, чтобы быть уверенным в чем-либо. Я теперь пытаюсь высмотреть на дороге коряги и пеньки, чтобы не пробить колеса, время от времени поглядывая назад, едет ли кто сзади. Непонятно, то ли иногда лес сменяется полем, то ли это просто часть выгорела дотла, главное, что дорога не заканчивается, и через кажущееся вечностью время я продолжаю ехать по границе огромного поля слева, немного прибавив ходу.
Нет, определенно видно плохо, с каждой минутой темень становится словно гуще, еду фактически наощупь, и кажется, что езжу по кругу. Повороты, поля, деревья, снова повороты, доехал до развилки в три дороги, поехал направо, опять деревья, вновь поле, снова деревья. Не понял уже, когда, но колея пошла вправо вроде бы на восток, нафигатор вырубился напрочь, так что не знаю, дозиметр все также трещит, рация, о которой я давно забыл, молчит. Повилял, опять повернул, теперь налево, опять еду прямо с вилянием и перебиранием по колее. Колея идет все прямо, немного петляя, в ночи кажется, словно едешь в бездну пустоты. Вот так еду все и еду, пока колея резко не уперлась в деревья и не повернула влево, выводя на что-то типа просеки и грунтовую дорогу. Поворачиваю на грунтовке направо и сразу же проезжаю по какому-то кое-как уцелевшему мосту через реку. Газель заметно прибавила в скорости, не сильно, но все же принялся ехать быстрее, что радует, устал я тащиться. Грунтовка идет строго прямо, слева лес с проплешинами в темноте, справа полоса просеки и вновь лес с такими же проплешинами. В темноте внезапно возникли будки с заборчиками и тут же пропали – нефтепровод. Продолжаю ехать в ночи дальше, сколько уже проехал, не знаю, кажется, что сотню километров, на самом деле конечно же меньше в разы.
Мост, повезло, целый, благополучно проехал, еду дальше, все прямо и прямо. Что радует меня, так это то, что хотя бы трубы кладут без виляний, грунтовка вдоль тоже такая же, только через несколько минут повернула направо с просекой и вдруг упирается в широкую грунтовку. Я сначала притормозил, но через минуту вновь придавил педаль, и мой грузовичок вновь принялся набирать скорость по грунтовке вдоль трубопровода, ну их нафиг ночью, лучше никого вообще не видеть, чем думать, что там никого вообще.
«Блин, о чем это я сейчас? Что-то мысли начинают путаться, да и уже изображаю часового на посту, постоянно кивающего головой».
Еду на автопилоте, руки сами направляют машину, постоянные подпрыгивания на ухабах только и заставляют пробудиться и собраться, но ненадолго, и вскоре очередная рытвина пробуждает сознание толчком в пах. Вокруг темно, тусклый свет почти не прогоняет ночной мрак, лишь придавая очертания, смутно разбираемые в полудреме. Устал я, определенно, надо бы остановиться и, плюнув на все, лечь спать, только вот страх преследования заставляет ехать, хотя уже и не могу, если самому себе признаться. Села батарейка, причем давно. Чуть не прозевал, как идущая прямо колея внезапно свернуло чуть влево, и на пути возникло пересохшее русло реки с чернеющим в тусклом свете фар мостом. Колесо, было, наехало на выпершее бревно и съехало к счастью вправо, выравнивая машину на полотне моста, тут же отозвавшегося жутким скрипом настила. Я не успел сбросить газ, и газель быстро проскочила короткий мост, оставив его позади, и мне показалось, что тот продолжал скрипеть и хрустеть.
«Ух, нет, надо парковаться и чем скорее, тем буду целее».
Колея пошла чуть влево, и я опять начинаю залипать, борясь со своей усталостью и проигрывая с каждой минутой все сильнее. Уже игнорирую все больше и больше, только откровенные скачки аки горного козла по скалам и удары головой о потолок все еще способны будить. Музыку бы включил, да вот машинная не пашет, а плеер вроде как и сел.
Вновь просека идет направо, хорошо, рулить не надо, искать в ночи сваленные столбы или брошенные куски железа не надо, еду себе и еду. Налево, деревьев прибавилось на просеке, лес вроде даже стал гуще, хотя это, наверное, просто самообман, устал. Выскочил на широкую грунтовку, притормозил на мгновение и, переключив передачу, покатил дальше по просеке, ну его, поеду как еду, накатался по дорогам. И вновь газель задребезжала на кочках, то поднимаясь в горку, то скатываясь. Чуть не влетел в сухостой, когда просека повернула резко вправо, проехал еще с километр или больше, засыпая все это время, и остановился, заглушив двигатель и выключив фары.
«Все, спать!»

День 1850.

Солнце безжалостно нагревает кабину, превратив ее в настоящую баню, но не смотря на это, я пробудился лишь тогда, когда не смог дышать, изрядно пропотев, что усилило собственное смердение, лишив возможности дышать самому. Быстро вылезаю из кабины прямо под палящие лучи и, схватив канистру с нагревшейся водой, открываю и жадно глотаю почти кипяток, не хватает только чая и сахара. Огляделся вокруг: высокие ссохшиеся деревья вплотную подступают к уродливой колейной дороге, черные поля пожарищ раскинулись по округе, предавая холмам и предгорьям устрашающий вид.
Вселенные ДимКо - http://vk.com/dimkomir
Оливия
Сообщения: 831
Зарегистрирован: 30 сен 2016, 19:19
Откуда: Россия
Поблагодарили: 5 раз

Сообщение Оливия »

Русберг, прочитала все недели и начну свой отзыв, наверное, не так, как всегда. Начну с того, что не совсем поняла, почему именно дни и недели...если сделать арифметику - 1830:360 = 5,08... то со дня "апокалипсиса", хотя у вас другое слово этому событию :biggrin: так вот, прошло 5 лет. Имеет ли это какое-то значение в произведении или нет.. не ясно. Потом, мне бы еще не помешала какая-нибудь инфа о ГГ, он начинает свое путешествие именно с 1830-го дня, а до этого неизвестно, где он был, с кем жил, и вообще... ничего про него не известно, просто появился... и едет... А мне, как читателю было бы интересно немножко знать о нем)

О неделях. После прочтения первой, суть произведения уловила, но когда прочитала вторую и третью, то увидела, что действия ГГ повторяются, поэтому на мой взгляд, первую неделю можно немножко и сократить, если получится конечно, потому-что вторая и третья, казалось бы при наличии повторения действий, они намного интересней и оживленней, даже " белые" появляются, имею ввиду эпизод с семьей, Вы его очень хорошо описали, он держит в таком напряжении, что прям навылет...) еще очень интересно описано, где ГГ рассуждает, говорит, а при этом глоток... глоток... глоток... хочу сказать, что способ изложения не совсем обычный, поэтому очень понравилось)
Еще огромный плюс за юмор и иронию. И хотя ситуация в проде не располагает к шуткам, но именно этот контраст юмора с безысходностью делает проду живой и думаешь, что не так все трагично, как кажется ( ну...на некоторое время так думаешь...)

А что касается продолжения произведения, то даже представить не могу, как и где оно может закончиться... была мысль, что с ГГ это не наяву происходит, а где-то из другого, параллельного мира, из космоса например, или он сам.. наподобие зомби, но при этом не догадывается...))) Но это я сама с собой, а вот ваше продолжение как автора, было бы очень здорово, произведение того стоит. А пока благодарность за то, что есть и буду надеяться, что продолжение последует). Удачи Вам! :angel:
Эй, небо! Сними шляпу.
Аватара пользователя
Русберг
Сообщения: 1108
Зарегистрирован: 05 июл 2014, 09:40
Откуда: Смоленск
Поблагодарили: 14 раз

Сообщение Русберг »

Оливия, благодарю, обязательно закончу книгу, но планировал серию, и ГГ живой... а прошлое.... не хочет он вспоминать о нём.
Вселенные ДимКо - http://vk.com/dimkomir
Аватара пользователя
лелик
Сообщения: 1336
Зарегистрирован: 31 дек 2013, 16:58
Откуда: г. Шарья Россия
Благодарил (а): 7 раз
Поблагодарили: 53 раза
Контактная информация:

Сообщение лелик »

не смотря на это,
несмотря - слитно
Аватара пользователя
Бармалейкин
Сообщения: 271
Зарегистрирован: 16 июн 2017, 20:05
Поблагодарили: 1 раз

Сообщение Бармалейкин »

А где начало прочесть? дайте ссылку...а то как то начал и понять не могу о чем. :yes:
Новую украинскую ракету собрали на заводе кухонных комбайнов.
Аватара пользователя
Бармалейкин
Сообщения: 271
Зарегистрирован: 16 июн 2017, 20:05
Поблагодарили: 1 раз

Сообщение Бармалейкин »

**** а прошлое.... не хочет он вспоминать о нём.***** а может так:День 1846.
То что случилось уже не изменить,весь мир который я знал разрушен.Нет больше цивилизации,как и фантазировали фантасты и предупреждали доморощенные колдуны апокалипсис наступил.Человечество уничтожило само себя.Кто я? Я наверное осколок той цивилизации, которому по чистой случайности удалось выжить.А вот от сюда можно начать повествование,или добавить еще что то,что бы у читателя(не было прыжков во время чтения книги).**В тот злополучный день,я с друзьями..хотя позвольте представится Семен Семенович Семенов(это я так прикол)).Короче говоря собрались мы с друзьями из клуба *Бешенный Квадр* погонять на квадрах в лесу,причем появилась новая трасса(там учения проходили наших доблестных ВС,танки всю дорогу разхерячили..короче дорога сплошной экстрим...ну чёт я разогнался))автору виднее))):angel: :shy:
Новую украинскую ракету собрали на заводе кухонных комбайнов.
Оливия
Сообщения: 831
Зарегистрирован: 30 сен 2016, 19:19
Откуда: Россия
Поблагодарили: 5 раз

Сообщение Оливия »

Бармалейкин писал(а):А где начало прочесть? дайте ссылку...а то как то начал и понять не могу о чем.
Бармалейкин, в этом же разделе, называется "Первая неделя ".
Бармалейкин писал(а):а может так:День 1846.
То что случилось уже не изменить,весь мир который я знал разрушен.Нет больше цивилизации,как и фантазировали фантасты и предупреждали доморощенные колдуны апокалипсис наступил.Человечество уничтожило само себя.Кто я? Я наверное осколок той цивилизации, которому по чистой случайности удалось выжить.
Эта часть понравилась. :angel:
Эй, небо! Сними шляпу.
Оливия
Сообщения: 831
Зарегистрирован: 30 сен 2016, 19:19
Откуда: Россия
Поблагодарили: 5 раз

Сообщение Оливия »

Русберг писал(а):обязательно закончу книгу
Русберг, замечательно! Это те самые слова, которых мы всегда так ждем от авторов) :angel:
Эй, небо! Сними шляпу.
Аватара пользователя
Бармалейкин
Сообщения: 271
Зарегистрирован: 16 июн 2017, 20:05
Поблагодарили: 1 раз

Сообщение Бармалейкин »

Оливия Спасибо.и за ссылку спасибо :shy:
Новую украинскую ракету собрали на заводе кухонных комбайнов.
Оливия
Сообщения: 831
Зарегистрирован: 30 сен 2016, 19:19
Откуда: Россия
Поблагодарили: 5 раз

Сообщение Оливия »

Русберг, от всей души поздравляю Вас с наступающим Новым годом!


Изображение
Эй, небо! Сними шляпу.
Аватара пользователя
Русберг
Сообщения: 1108
Зарегистрирован: 05 июл 2014, 09:40
Откуда: Смоленск
Поблагодарили: 14 раз

Сообщение Русберг »

Оливия, С Наступившим )
Вселенные ДимКо - http://vk.com/dimkomir
Ответить

Вернуться в «Гиблый Мир»

Записки Графомана : Отказ от ответственности