Кукушонок
Добавлено: 30 дек 2019, 16:48
Часы пробили двенадцать.
Обыкновенные часы с обыкновенной деревянной кукушкой, будящей тишину просторного кабинета каждый час своим неожиданным появлением. Впрочем неожиданным ли?
- О, Господи, - подумал штурманфюрер СС Геринг, четко вымеряя своими кованными сапогами выделенную ему комнату, - за что же мне такое наказание? Эти чёртовы прихвостни Кюнна совсем не умеют работать! То ли дело было раньше! - и слегка надменая, вальяжная улыбка тронула губы преклонных лет штурманфюрера, стоило ему ненадолго пуститься в воспоминания.
Бравый солдат Вермахта Геринг всегда относил себя к ярым приверженцам своего кумира Адольфа Гитлера и слыл настоящим патриотом, рачителем дел великой Германии и пусть злые языки по углам шептались о том, что он фанатик, штурманфюрера это нисколько не трогало, так как это злобное сявкание было еле разборчиво и крайне редко, ибо то бы было время расцвета и оглушительных надежд на правление Третьего рейха.
Однако на сегодняшний день события развивались не так гладко, как хотелось бы господину Герингу и хочу сразу уведомить читателя, что у него для этого были немаловажные основания, так как в порученных его внимательному и чёткому руководству штольням, железнодорожному узлу, а так же в паре небогатых деревушек из-за дня в день творилось бог знает что и штурманфюрер в отчаянии хватался за свою лысую голову в ожидании дальнейшех неприятностей.
Ну вот, казалось бы, те события, которые произошли три дня назад, а именно в среду...так-так, действительно ли в среду? В понедельник Геринг играл в шахматы с оберуполномоченным военных дел Вольфгангом, да так активно налегал на шнапс, что домой его еле дотащили два дюжих оберс юнкера, во вторник отпивался огуречным рассолом и все утро просидел в дикой для цивилизованного европейского человека русской бане. Сослуживцы Геринга шарахались в сторону при виде этого русского и чуть ли не средневекого помещения для гигиены, а вот штурманфюреру нравилось! Эх, до чего же ему было приятно посидеть в парилочке, когда с десятым потом от него, казалось, уходили печали и тревоги военных действий, а уж когда после ещё и хлебнуть порцию холодного свежего кваса, то вот она, благодать! Ничего лучшего и не надо! Ну совсем обрусел старик!
Так вот после такого приятного времяпровождения это и началось, и именно в среду. Как гром среди ясного неба пришло известие о том, что один из узлов железнодорожной станции взорван и именно тогда, когда должен был прийти состав с особенно ценным грузом.Наручный принес, будь он трижды не ладен, только солнце взошло над домами, осеняя своими яркими лучами кроны тополей и берёз. Слава богу, что самодельная бомба взорвалась ещё до прихода поезда и никто и ничто не пострадало ( то ли партизанские рожи сильно нервничали, то ли что то упустили из вида...ну, правда, много ли ума у партизан? Это же не вышколенные арийцы, у которых за плечами не одно вооруженное столкновение и которые в жарких песках далёкой Африки гнали прочь псов Черчилля под началом отважного и крайне предприимчивого боевого генерала Эрвина Роммеля), но ведь могло случиться и по другому, о чем сейчас страшно и подумать! Мало того, что Геринга сослали в эту тьму-таракань управлять взводом недоучек, даже хваленной немецкой выправкой не отличающихся, так осталось дождаться, что бы они его вообще под трибунал подвели.
Оттого и нервничал штурманфюрер, оттого и комкал в пальцах недокуренную сигарету, густо осыпая пеплом новый ковер в кабинете, не следя за тем, что за короткое время полпачки им уже было выкурено, оттого и морщил свой высокий, езъеденный морщинами лоб. И ведь давно уже послал за унтер-офицером Шульцем, закреплённым за данной территорией, а он все не шел. И где только черти этого наглого пройдоху носят? Наконец в дверь постучали.- Войдите! - Геринг опёрся обеими руками о край столешницы, вперив сосредоточенный взгляд в дверной проем.
- Разрешите? - вначале, как всегда, появилась ощерившаяся улыбка скорее не унтер-офицера, а какого то мартовского кота, облопавшегося сметаны, потом уже рыжий зачес его волос, а уж затем и его долговязая фигура, - унтер-офицер Шульц по вашему приказу прибыл!
Постоянно улыбающийся, чуть ли не счастливый вид Вольфганга донельзя бесил штурманфюрера, но свое раздражение Геринг вынужден был скрывать под маской благодушия, так как этот чертов офицеришка служил не совсем под его началом. Он был протеже фельдфебеля Гофмана и до появления в этих краях служил в его ординарцах. Сюда же он был на время сослан в виде наказания, но, похоже, наказан был им только штурманфюрер, постоянно испытывая досаду при виде этого напыщенного павлина.
- Как дела на просторе военных действий, дорогой мой друг? - штурманфюрер ответно улыбался молодому унтер-офицеру, но внимательному наблюдателю сразу было понятно, что его взгляд не предвещал ничего доброго, - всех русских перебили?
- Что вы, господин штурманфюрер, эти голодранцы смеют сопротивляться и некоторые из них ещё верят в силу и мощь Красной Армии, но не извольте сомневаться, это всего лишь дело времени, ещё месяц - другой и наши доблестные дивизии будут в столице, превратив Москву всего лишь в платцдарм для наступления на настоящего противника, а именно на Англию!
Унтер-офицер отнюдь не был таким простачком, какого из себя постоянно пытался представить. Он обучался в высших элитных школах Вермахта и закончил курсы на отлично, но его романтизм быстро развеялся, когда он оказался в штабе Гофмана, ибо такого узкомыслия и скудоумия, царящего в рядах правящей элиты Германии, эрудированному и крайне проницательному Вольфгангу сложно было и представить. Однако же стоило ему вставить свои пять копеек и попробовать навести хоть какой то порядок в делах Вермахта, как он тут же был сослан в этот злосчастный медвежий угол без надежд на какие либо грядущие блестящие перспективы.
- Хрен теперь они услышат от меня хоть слово о том, что я на самом деле думаю, - зарекся про себя Вольфганг, - да лучше я пойду служить обыкновенным ефрейтором, чем постараюсь сдвинуть изрядно покрытую ржавчиной эту немецкую неповоротливую машину.
И бульдожье лицо штурманфюрера отнюдь не настраивало его на оптимистическую ноту. Ему бы с пышнотелой фрау валяться где нибудь на солнышке, да слушать незамысловатую игру виолончели, а не завоёвывать империи, расправляя стяг черной свастики над преклоненным под их величием вражеским народом. Тоже мне, Александр Македонский нашелся!
- На вашем месте, господин Штурманфюрер, я наслаждался видами этого дикого края и почитал бы себя на экзотическом курорте...вы же не были до этого в России, не так ли? Теперь она как последняя шлюха лежит перед вами, широко расставив ноги и только ждёт, что бы стальной жезл наших непревзойденных кирасир вошёл в нее как можно глубже...
Обыкновенные часы с обыкновенной деревянной кукушкой, будящей тишину просторного кабинета каждый час своим неожиданным появлением. Впрочем неожиданным ли?
- О, Господи, - подумал штурманфюрер СС Геринг, четко вымеряя своими кованными сапогами выделенную ему комнату, - за что же мне такое наказание? Эти чёртовы прихвостни Кюнна совсем не умеют работать! То ли дело было раньше! - и слегка надменая, вальяжная улыбка тронула губы преклонных лет штурманфюрера, стоило ему ненадолго пуститься в воспоминания.
Бравый солдат Вермахта Геринг всегда относил себя к ярым приверженцам своего кумира Адольфа Гитлера и слыл настоящим патриотом, рачителем дел великой Германии и пусть злые языки по углам шептались о том, что он фанатик, штурманфюрера это нисколько не трогало, так как это злобное сявкание было еле разборчиво и крайне редко, ибо то бы было время расцвета и оглушительных надежд на правление Третьего рейха.
Однако на сегодняшний день события развивались не так гладко, как хотелось бы господину Герингу и хочу сразу уведомить читателя, что у него для этого были немаловажные основания, так как в порученных его внимательному и чёткому руководству штольням, железнодорожному узлу, а так же в паре небогатых деревушек из-за дня в день творилось бог знает что и штурманфюрер в отчаянии хватался за свою лысую голову в ожидании дальнейшех неприятностей.
Ну вот, казалось бы, те события, которые произошли три дня назад, а именно в среду...так-так, действительно ли в среду? В понедельник Геринг играл в шахматы с оберуполномоченным военных дел Вольфгангом, да так активно налегал на шнапс, что домой его еле дотащили два дюжих оберс юнкера, во вторник отпивался огуречным рассолом и все утро просидел в дикой для цивилизованного европейского человека русской бане. Сослуживцы Геринга шарахались в сторону при виде этого русского и чуть ли не средневекого помещения для гигиены, а вот штурманфюреру нравилось! Эх, до чего же ему было приятно посидеть в парилочке, когда с десятым потом от него, казалось, уходили печали и тревоги военных действий, а уж когда после ещё и хлебнуть порцию холодного свежего кваса, то вот она, благодать! Ничего лучшего и не надо! Ну совсем обрусел старик!
Так вот после такого приятного времяпровождения это и началось, и именно в среду. Как гром среди ясного неба пришло известие о том, что один из узлов железнодорожной станции взорван и именно тогда, когда должен был прийти состав с особенно ценным грузом.Наручный принес, будь он трижды не ладен, только солнце взошло над домами, осеняя своими яркими лучами кроны тополей и берёз. Слава богу, что самодельная бомба взорвалась ещё до прихода поезда и никто и ничто не пострадало ( то ли партизанские рожи сильно нервничали, то ли что то упустили из вида...ну, правда, много ли ума у партизан? Это же не вышколенные арийцы, у которых за плечами не одно вооруженное столкновение и которые в жарких песках далёкой Африки гнали прочь псов Черчилля под началом отважного и крайне предприимчивого боевого генерала Эрвина Роммеля), но ведь могло случиться и по другому, о чем сейчас страшно и подумать! Мало того, что Геринга сослали в эту тьму-таракань управлять взводом недоучек, даже хваленной немецкой выправкой не отличающихся, так осталось дождаться, что бы они его вообще под трибунал подвели.
Оттого и нервничал штурманфюрер, оттого и комкал в пальцах недокуренную сигарету, густо осыпая пеплом новый ковер в кабинете, не следя за тем, что за короткое время полпачки им уже было выкурено, оттого и морщил свой высокий, езъеденный морщинами лоб. И ведь давно уже послал за унтер-офицером Шульцем, закреплённым за данной территорией, а он все не шел. И где только черти этого наглого пройдоху носят? Наконец в дверь постучали.- Войдите! - Геринг опёрся обеими руками о край столешницы, вперив сосредоточенный взгляд в дверной проем.
- Разрешите? - вначале, как всегда, появилась ощерившаяся улыбка скорее не унтер-офицера, а какого то мартовского кота, облопавшегося сметаны, потом уже рыжий зачес его волос, а уж затем и его долговязая фигура, - унтер-офицер Шульц по вашему приказу прибыл!
Постоянно улыбающийся, чуть ли не счастливый вид Вольфганга донельзя бесил штурманфюрера, но свое раздражение Геринг вынужден был скрывать под маской благодушия, так как этот чертов офицеришка служил не совсем под его началом. Он был протеже фельдфебеля Гофмана и до появления в этих краях служил в его ординарцах. Сюда же он был на время сослан в виде наказания, но, похоже, наказан был им только штурманфюрер, постоянно испытывая досаду при виде этого напыщенного павлина.
- Как дела на просторе военных действий, дорогой мой друг? - штурманфюрер ответно улыбался молодому унтер-офицеру, но внимательному наблюдателю сразу было понятно, что его взгляд не предвещал ничего доброго, - всех русских перебили?
- Что вы, господин штурманфюрер, эти голодранцы смеют сопротивляться и некоторые из них ещё верят в силу и мощь Красной Армии, но не извольте сомневаться, это всего лишь дело времени, ещё месяц - другой и наши доблестные дивизии будут в столице, превратив Москву всего лишь в платцдарм для наступления на настоящего противника, а именно на Англию!
Унтер-офицер отнюдь не был таким простачком, какого из себя постоянно пытался представить. Он обучался в высших элитных школах Вермахта и закончил курсы на отлично, но его романтизм быстро развеялся, когда он оказался в штабе Гофмана, ибо такого узкомыслия и скудоумия, царящего в рядах правящей элиты Германии, эрудированному и крайне проницательному Вольфгангу сложно было и представить. Однако же стоило ему вставить свои пять копеек и попробовать навести хоть какой то порядок в делах Вермахта, как он тут же был сослан в этот злосчастный медвежий угол без надежд на какие либо грядущие блестящие перспективы.
- Хрен теперь они услышат от меня хоть слово о том, что я на самом деле думаю, - зарекся про себя Вольфганг, - да лучше я пойду служить обыкновенным ефрейтором, чем постараюсь сдвинуть изрядно покрытую ржавчиной эту немецкую неповоротливую машину.
И бульдожье лицо штурманфюрера отнюдь не настраивало его на оптимистическую ноту. Ему бы с пышнотелой фрау валяться где нибудь на солнышке, да слушать незамысловатую игру виолончели, а не завоёвывать империи, расправляя стяг черной свастики над преклоненным под их величием вражеским народом. Тоже мне, Александр Македонский нашелся!
- На вашем месте, господин Штурманфюрер, я наслаждался видами этого дикого края и почитал бы себя на экзотическом курорте...вы же не были до этого в России, не так ли? Теперь она как последняя шлюха лежит перед вами, широко расставив ноги и только ждёт, что бы стальной жезл наших непревзойденных кирасир вошёл в нее как можно глубже...